Традиции & Авангард. №1 (20) 2024 г.. Коллектив авторов
маску демократии, маску патриотизма, маску страны. И даже маску Бога. Современный нацизм страшен ещё и тем, что норовит напялить на себя маску человеколюбия, маску законности и демократии. И многие добрые, отзывчивые и даже интеллигентные люди по этой причине скажут потом, что ни о чём не догадывались, что совершенно не понимали происходящего. А много ли нужно знать, чтобы перестать наконец оправдывать убийство людей? Много ли нужно знать, чтобы не воровать и не лжесвидетельствовать? Иногда кажется, что человечество опять идёт по пустыне. Но не туда, где из горящего куста явились на свет скрижали, а – в обратную сторону. Да и пустыня не та.
Монолог осколка
Стихи
Одиноким, бесформенным нервом, воплощённый в бугристый металл, словно ангел — меж небом и небом — сиротливый осколок летал.
На земле меняется индекс цен.
На рубле рисуется мой портрет.
Сиротливый снайпер глядит в прицел,
как сановный пращур глядел в лорнет.
И пока ты стирала со щёк глаза,
и пока я маялся горящим горлом,
под свинцовым ливнем легла лоза,
подавился бюст пионерским горном.
Обречённо влюбляясь в изгиб моста,
словно пуля, пленённая сердцем голубя,
я стремился вниз.
И была пуста
траектория смерти,
как поле голое.
Я три дня и три ночи совсем не спал.
Я летал, пережаренный, как в аду.
Ты прости,
если я в тебя не попал.
Ты прости,
если я ещё попаду.
Отделённый от пустого тела,
как младенец в сморщенной горсти,
в яслях неба
слепо, неумело
чёрный ангел надо мной гостит.
Это я, рождённый от металла,
словно рубль – от медного гроша.
Это надо мной моя витала
чёрная осколочья душа.
Это я, как на арене цирка,
одинокий, голый, как в раю,
вертикально тощий, словно циркуль,
на горящей площади стою.
Это я среди безумной сечи,
лёгкий, как оголодавший мим,
улетаю, чтобы пересечься
со свистящим ангелом моим.
Это мне, забившемуся в щели,
не дано понять в сплошном огне —
то ли это я уже у цели,
то ли это он уже во мне.
Мы жили там,
где счастья мрачный поиск
на нет сводила долгая зима,
где медленно,
как сходит с рельсов поезд,
сходило человечество с ума.
И потому, уйдя на зов заката
туда, где пляж целуется с рекой,
ты тихо скажешь: я не виновата.
И обернёшься,
и махнёшь рукой
той пустоте,
что мной