Три Анны. Ирина Богданова
Индии.
В доме Весниных посреди стола стоял самовар красной меди знаменитой фабрики братьев Ломовых, купленный на ярмарке в Новой Ладоге лет пять назад по цене 90 рублей за пуд. Знатный самовар, с двуглавым орлом на донышке. Рядом с самоваром стряпуха Матрёна старательно выставляла большое блюдо с пирогами. Для барышни – с тёртыми яблоками, для Анисьи – с изюмом, а самого хозяина всегда ждал рыбник с луком.
Но в эту субботу душевного чаепития не получилось. Веснин сел за стол чернее тучи. Он дождался, когда Анна с Анисьей поедят, отщипнул кусочек рыбника и мрачно пристукнул кулаком по столу:
– Даже не знаю, как тебе, Аннушка, и сообщить недобрую весть. Но скрывать не стану. Новая беда в Олунце: убит купец Воронов. С казной в Петрозаводск ехал.
– Воронов?! Ермолай Поликарпович?! – вскакивая из-за стола, закричала Аня, что есть силы сжимая руки перед грудью, – Маришкин отец?! Как же так?!
– Говорят, ехал в банк. На него разбойники напали. Он и умер на месте. Уж и похоронили, скоро девять дней справят.
Аня бессильно опустилась на стул, чувствуя гнев и бессилие. Весёлая болтушка Маришка Воронова была её лучшей подругой. В пансионе они с ней спали на соседних кроватях, вместе делали уроки, гуляли, делились девичьими секретами. С ней они тайком от классной дамы покумились на зелёные святки, трижды целуясь через венок, свитый из молодых ракитовых ветвей. А в пятом классе, в честь вечной дружбы, Аня выцарапала на нижней стороне подоконника в спаленке их имена: Марина и Анна.
Рано оставшись без матери, Маришка переживала смерть купчихи Весниной как собственное горе, поддерживая Аню, чем только возможно. И вот теперь у Маришки не осталось ни одного из родителей. Круглая сирота.
Надобно помочь подруге, а ещё лучше пригласить её в Ельск, чтоб хоть немного сгладить боль от страшной потери.
Аня отчаянно посмотрела на отца:
– Батюшка, позволь взять Маришку к нам.
– Это само собой, – отец согласно положил ей руку на плечо и, яростно понизив голос, прошептал: – Попадись мне в руки этот душегуб, я бы ему шею, как бешеной лисе, вывернул.
Глядя на побелевшее лицо отца, Аня решительно предложила:
– Раз полиция ничего сделать не может, давай мы поймаем разбойников! А что? – она выпрямилась, напряжённо думая, как бы уговорить отца, чтобы он согласился на её план. – Посуди сам: разбойники нападают на одиноких путников. Если я поеду на двуколке в Олунец якобы одна, а внизу под рогожей полицейский с пистолетом спрячется? Девушка, да ещё купеческая дочь – добыча лёгкая, разбойник наверняка позарится напасть. Полицейский выскочит и повяжет преступников.
От предложения воспитанницы Анисью подбросило вверх, словно затычку из бочки с забродившим квасом:
– Не пущу! – няня раскинула руки в стороны, загородив собой дверь так, как будто Анна немедленно собралась в опасную дорогу. – Что удумала! Мыслимое ли дело, девке на выданье разбойников ловить! А ты что сидишь как пень, Иван Егорович! – её палец грозно ткнул в направлении