Жизнь и необычайные приключения менеджера Володи Бойновича, или Америка 2043. Геннадий Карпов
динамик, но я его выключил, повернулся к мумии друга, и взвизгнул:
– Паша! Газу до отказу! У нас час чтобы потеряться, или твой товарищ с эсминца нам на голову бомбу кинет!
Паша задышал, оттаял, и чуть ли не со слезой в голосе произнёс:
– Да, нету у меня там никакого товарища! Это я так, прикололся.
– Чё, никакого там ремонта? Никакой паутины? Чё, нас реально засекли? Сейчас накроют? Чё, это ты так прикололся? Чё, бомба на голову – это по-твоему – смешно? Чё вообще происходит?
Со мной случилась небольшая истерика. А когда я проревелся, хлебнул минералки и глянул на навигатор, то увидел, что до дна – четыреста метров, а до поверхности – сто. Что скорость – тридцать, курс – семьдесят, а на главном мониторе сквозь черноту вспыхивают какие-то зеленоватые огоньки и тут же гаснут, уступая место другим. Паша так и сидел в кресле капитана спиной ко мне, а перед ним горела зелёная надпись: «Автопилот включён. Маршрут задан». Я открыл дверь в свой кубрик, лёг на койку, пробормотал:
– Это пиндец какой-то! – и потерял сознание.
Через сколько ко мне вернулось чувство реальности – я понял не сразу. На моих командирских светящиеся стрелки показывали два часа. То же приглушённое освещение в тёплых тонах, гул аккумуляторов под полом, зеленоватые стены, зеленоватые баллоны вдоль стен, зеленоватый Паша в кресле. Я сходил в туалет, умылся и сменил трусы. На шум Паша повернулся и спросил устало, с хрипотцой:
– Выспался? Я уж начал думать, что ты в спячку впал до самой Америки.
Я прислушался к голодному зову своего желудка и понял, что в отключке был не пару часов, как решил сначала, а все четырнадцать.
– Где мы плывём? – спросил я капитана скрипучим после сна голосом. – Жрать охота!
– Плывёт говно по трубам! – как заправский мореман поправил салагу Паша. – Мы идём по Японскому морю. Миль пятьсот уже прошагали. Я тоже малёк дреманул, а так всё сижу в окошко гляжу. Красота просто неописуемая!
– Не в окошко, а на главный монитор! – не остался я в долгу.
На главном мониторе красота была неописуемая: темнота полная без намёков на то, что экран вообще работает.
– Гляди! Фокус! – Паша щёлкнул переключателем – и экран засветился тёмно-серым фоном, по которому то и дело мелькали светло-серые силуэты кальмаров величиной с морковку.
Мне хватило пяти минут, чтобы насладиться этой картиной на всю оставшуюся жизнь. Серые кальмары на сером фоне или просто серый фон без кальмаров. А Паша смотрел на экран, почти не мигая. Думаю, он ждал, что сейчас из глубины вынырнет что-то такое, чего никто до нас не видел. Но сонар спокойно посылал и принимал свои еле слышные сигналы, которые рисовали на дополнительном мониторе космическую пустоту перед нашей лодкой на пять километров по курсу.
Мы открыли по банке рисовой каши с говядиной, и принялись за обед. На вкус «констерва» оказалась так себе, но выбирать не приходилось. У нас в каюте был