Больница на Змеиной Горе. Анна Сергеевна Платунова

      *** 14 ***

      Дочка упорхнула на улицу, госпожа Нерина ушла следом. Я перемыла посуду, разложила было шитье, но так и застыла с иголкой в руках. Было невыносимо думать о том, что совсем рядом погибает маленький мальчик, а я, целитель, должна сидеть сложа руки и ждать, пока он умрет.

      Так просто было пообещать Лансу не вмешиваться, пока не пришла беда, помочь которой могла только я.

      «Я только взгляну, – решилась я. – Облегчу боль. Может, это не бешенство…»

      Пасека старого Ника располагалась на окраине Змеиной Горы, за ней только луг и темнеющие на горизонте горы. За неказистой хижиной растянулись ряды ульев. Сам хозяин бортничал, нацепив на голову накомарник, а на руки кожаные рукавицы. Я поспешила к нему.

      – Добрый день, дочь сказала, ваш внук заболел. Как он себя чувствует?

      Старик кинул на меня хмурый взгляд, приняв беспокойство за любопытство.

      – Спасибо, милая. Худо ему пока. Но скоро станет лучше. Вот свежего медка ему сейчас разведу, напою – и полегчает. Мед – он от всякой заразы поможет!

      Если бы все было так просто!

      – Можно его проведать?

      Лицо старого Ника вспыхнуло гневом. Он подумал, я, как местные кумушки, всюду сующие свой нос, хочу стать первой, кто разнесет сплетни.

      – Ни к чему, госпожа Мон, – сдержанно отчеканил он. – Скоро поправится, вот и полюбуетесь! Доченьке вашей привет и не хворать ей!

      Сказал – как оцарапал. Намекает, что мне самой будет не до зевак, если с Лори что-то случится. Знал бы он, что я недавно пережила.

      Я открыла рот. Закрыла. Таких, как старый Ник, не переубедишь. Ланс, как ни старался, – не смог.

      – Пора вам, милая. А то пчелки-то у меня больно злые! Как бы не закусали.

      – Мед уже созрел? – перевела я беседу на другую тему, понимая, что добром договориться не выйдет.

      – Созрел-созрел… Самая пора собирать. – Ник явно хотел избавиться от меня поскорее. – До вечера провожусь.

      Отлично. Именно это я и хотела услышать. Время у меня есть.

      Я сделала вид, что выхожу на дорогу, ведущую в город, а сама, стоило старому Нику отвернуться, нырнула в дом. В нос ударил запах нездоровья. Окна были занавешены одеялами и простынями, так что в комнатке было сумрачно, как ночью. Когда глаза привыкли к полумраку, я разглядела единственную кровать у стены – вероятно, в обычное время ее занимал дед. Сейчас же на ней, вытянувшись, застыл Ник. Его глаза были закрыты, челюсти крепко сжаты, он часто и поверхностно дышал.

      Я провела ладонями над худеньким тельцем, сплетая диагностическое заклинание, и с сожалением выдохнула, когда подтвердились страшные подозрения. Бешенство. Мальчишке без скорой целительской помощи осталось жить день-два от силы.