Научная дипломатия. Историческая наука в моей жизни. А. О. Чубарьян
Ленинской библиотеки С.В. Житомирской и из архивных документов можно выделить лишь один маленький пример. В США вто время значительную активность развивал один из крупнейших американских советологов Ричард Пайпс, автор ряда трудов по истории России и Советского Союза. В процессе подготовки книг Пайпс запросил разрешение поработать в Отделе рукописей Ленинской библиотеки. И отец, который в то время исполнял обязанности директора библиотеки и хорошо понимал «образ» Пайпса в нашей стране, дал такое согласие, что вызвало резкое недовольство в идеологическом Отделе ЦК.
Я хорошо помню, какие отношения и контакты имел отец с руководителями библиотек и известными учеными библиотековедами в западных странах. И в итоге фигура отца как бы символизировала признание нашего опыта и внутри страны, и в странах социализма, и на Западе.
Путь отца к такому признанию был нелегким. Я приведу лишь несколько примеров. Наиболее трудным для него был период начала 50-х годов. В стране набирала силу кампания против космополитизма. И в ее разгар появилась разгромная статья в «Литературной газете» о библиотечном институте, о космополитическом, сионистском гнезде, которое свили космополиты в институте.
Далее следовал набор фамилий лиц еврейской национальности, которые «заняли в библиотечном институте руководящие позиции». Среди упомянутых в статье фамилий фигурировал и мой отец, который обвинялся в том, что, будучи заместителем директора, подбирал такие кадры и покровительствовал им.
Последствия этой публикации были весьма серьезными. Химкинский райком партии, в ведении которого находился институт, завел дело о библиотечном институте и персонально об О.С. Чубарьяне.
Я прекрасно помню те тревожные недели, когда отец ждал решающего заседания бюро райкома и предполагал самые различные решения, в том числе и в отношении его самого, ожидая и самого худшего. Заседание бюро откладывалось несколько раз, и в последний раз оно было назначено на 10 марта 1953 года.
Но, как мы понимаем, все изменилось после 5 марта, и больше райком партии к этому вопросу не возвращался.
Следующий серьезный кризис для отца был связан с последними годами его жизни. Фактически он был руководителем Ленинской библиотеки, но формально министерство культуры не назначало его директором, сохраняя в течение длительного времени его положение как и.о. директора. Сегодня трудно точно определить причину таких действий работников и руководителей министерства. Говорили, что в рамках тогдашних веяний в ЦК не хотели иметь на посту директора – человека с нерусской фамилией.
Но наиболее тяжелым для отца было то, что назначенный директором библиотеки человек начал всячески третировать отца, подрывал его позиции и внутри, и вовне библиотеки. А сменивший его вскоре другой директор, хотя и был учеником отца, фактически отравил ему последние годы жизни.
К сожалению, обычная человеческая несправедливость и жестокость, равнодушие чиновников и приспособленцев