Когда падали стены… Переустройство мира после 1989 года. Кристина Шпор
в резиденции коменданта Говернорс-айленд. Беседа во время этой встречи носила непринужденный и ностальгический характер: это не была «переговорная сессия», как заметил Горбачев присутствовавшим журналистам. Она действительно была в каком-то смысле «особой», как назвал ее Буш, из-за его собственной двойственной роли, обращенной как в прошлое, так и в будущее56.
После того как фотографы и журналисты удалились, Рейган и Горбачев стали вспоминать их первую встречу в Швейцарии почти три года назад, и президент обещал советскому лидеру памятный подарок – фотографию того момента, когда они встретились у подъезда. На фото Рейган от руки написал, что они «вместе прошли длинный путь, чтобы расчистить дорогу к миру, Женева, 1985 – Нью-Йорк, 1988». Горбачев был тронут и сказал, что он высоко ценит их «личное взаимопонимание». Рейган с ним согласился. Он был горд тем, что они «совершили вместе»: оба лидера, которые были «способны развязать новую мировую войну», решили «сохранить мир»57, и таким образом они заложили «прочный фундамент на будущее». Это стало возможным, как они заявили, потому что они всегда были «прямыми и открытыми» друг с другом. Чего Рейган не упомянул – на самом деле, потому что для этого бы пришлось побродить по закоулкам памяти, – так это то, что саммит в Москве в мае-июне не удалось сделать венцом, как на то надеялся Горбачев, серии встреч, где бы был подписан Договор об ограничении стратегических наступательных вооружений (ОСВ-1). Как подчеркнул Горбачев в своем выступлении в ООН, это было важное незавершенное дело58.
Рейган спросил Буша, не хочет ли он что-либо добавить. Вице-президент решил лишь прокомментировать символичное фото. Обе страны прошли длинный путь за три года, сказал он и выразил надежду, что через следующие три года появится «еще одна столь же значимая фотография». Буш сообщил, что собирается двигаться вперед, опираясь на то, что совершил президент Рейган вместе с Горбачевым. Ничто из того, что достигнуто, не должно быть обращено вспять. Но он добавил, что ему «нужно немного времени, чтобы посмотреть все вопросы». Горбачеву же было нужно заверение, что Буш продолжит движение по пути, проложенному Рейганом. Вице-президент все-таки ушел от этого, ссылаясь в свое оправдание на необходимость создания нового кабинета. В теории он бы хотел «оживить все дела за счет вовлечения в них новых людей». Он хотел «сформулировать надежную политику национальной безопасности», но при этом настаивал на том, что он совсем не хочет, чтобы все замерло, и чтобы «часы пошли назад». Буш старался вести беседу в свободной и необязательной манере, отделываясь банальностями, чтобы оставлять свои руки свободными59.
Между тем хватка советского лидера не ослабевала. Думая о будущем, Горбачев за ланчем продолжал прощупывать Буша. Он пытался уловить какие-нибудь сущностные ответные реакции на свою речь в ООН. Шульц лишь заметил, что аудитория была «очень внимательной» и финальный шквал аплодисментов был «подлинным». Буш же продолжал
Ibid., pp. 6–7; Memcon of Reagan-Gorbachev meeting 7.12.1988, printed in
Ibid., pp. 472–474.
Ibid., pp. 471–472. Gorbachev’s Letter to Reagan 28.10.1987 NSAEBB No. 238.