История Канады. Коллектив авторов
достигли северной части Великих равнин как раз перед тем, как там появились лошади. Его дневники поясняют, что благодаря межплеменным конфликтам и торговым контактам лошади распространились от испанского колониального пограничья в северо-восточном направлении вплоть до деревень манданов в верхнем течении реки Миссури, но не далее. Равнинные ассинибойны и кри, проживавшие в Юго-Восточном Саскачеване и Южной Манитобе, не располагали ими до второй половины XVIII в., когда они наконец смогли получить лошадей благодаря широкому доступу к английским и французским товарам, которые они перепродавали манданам. Двигаясь далее на запад, туда, где ныне располагается южная часть провинции Альберта, лошади добрались до западных прерий к началу XIX в.
Лошадь стала единственным и наиболее важным элементом европейской культуры, достигшим аборигенных народов прерий до наступления постконфедерационной эпохи резерваций. Первым делом она привела к отказу от традиционной охоты на бизонов в пользу стремительной погони верхом. Хотя «гнаться за бизонами» на лошади было, безусловно, менее рискованно, чем охотиться на них пешими, это все же представляло опасность. Управиться с гладкоствольным кремневым ружьем верхом на скачущей галопом в ослепляющем облаке пыли лошади посреди громадного стада бизонов было настоящим подвигом. На самом деле большинство охотников прерий продолжало уповать на копья или лук со стрелами, до тех пор пока в конце XIX в. на смену кремневым ружьям не пришли многозарядные винтовки. Используя свое традиционное вооружение, охотник верхом на лошади был способен поражать животных в таком же количестве, что и использовавшие кремневые ружья метисы, с относительной легкостью и без необходимости приобретения чего-либо другого. Поэтому европейское оружие первоначально не оказало такого большого воздействия на племена прерий, которое оно имело на их соседей из лесной полосы. Однако лошадь как первостепенный символ богатства способствовала усилению соперничества среди жителей Великих равнин. Огнестрельное оружие, боеприпасы, табак, котлы, ножи и топоры, полученные от мехоторговцев, тоже ценились высоко, однако в прериях они все же имели меньшее значение, чем в лесных районах.
С основанием Форта-а-ля-Корн (Fort а` la Corne) неподалеку от слияния двух рукавов реки Саскачеван французское продвижение на северо-запад от озера Верхнее наконец завершилось. Их мехоторговая система была напряжена до предела, и без совершенствования и реорганизации средств передвижения они едва ли могли дальше успешно расширять свое влияние. Учитывая то, что КГЗ никак не реагировала на сухопутную экспансию французов, у них не было значимых причин вкладывать дополнительные средства в экспансию, за исключением продолжения поиска «Западного моря». Равным образом и КГЗ не имела особых причин пересматривать свою политику «спящего у замершего моря». Хотя большей частью мехов очевидным образом завладевали французы, индейские торговцы все еще доставляли пушнину к торговым факториям КГЗ в достаточных