Политическая хронология России (1998–2000). В. П. Федоров
он, – напротив меня сидит старая злая тётка. Сразу видно. Но ведь у неё есть внучка, которую она обожает и которой везёт гостинцы – варёную колбасу и ещё что-то. А рядом сидит бандит».
– Киллер, – добавляю я.
– Правильно, – продолжает Сергей. И его любить надо. Ведь у него кто-то же есть, кого он обожает.
Мне такие рассуждения не по нутру. Видимо, Сергей меня тоже полюбил, ибо на прощание подарил мне одну из своих работ – большой лист ватмана с изображёнными там цветами. Ещё вручил календарь на текущий, 1998 год, где помещены репродукции его работ. На календаре расписалась со всяческими пожеланиями мне присутствовавшая у Сергея шестнадцатилетняя модель Анюта, игравшая роль хозяйки дома. На календаре я различил и её силуэт плюс фотографии в разных позах. «А вообще, всё это уже вошло в историю», – сказал Сергей, показывая на свои картины, во множестве стоявшие в снимаемой им трёхкомнатной квартире. В картинах преобладал фон кирпичного цвета, на яркие краски Сергей не скупился. «Оценят мои картины потом».
Недавно был у другого художника – Валерия Врадия. Он немедленно усадил меня в кресло и стал делать портрет с меня.
Павел Фёдорович Судаков. «Мне восемьдесят один с половиной», – сказал он, когда мы познакомились. Когда он писал маслом мой портрет, я ездил к нему в мастерскую раз двенадцать. Поначалу он не спешил приниматься за работу, угощал чаем, беседовал. Изучал меня. «А чего вы мне улыбаетесь, почему вы хотите показаться весёлым, а вы же не такой?» – однажды спросил он меня. Я только и мог ответить: «Я не хочу выглядеть хмурым». Думаю, мнение обо мне он сформировал не из наших бесед, а из моих стихов. Но творчество и личный характер – разные вещи. Сделанный им портрет мне понравился. Я с радостью привёз его домой. Жена Тамара, увидев новинку, поинтересовалась: «А кто это изображён здесь?»
4 мая, понедельник
Был сегодня у Лужкова на Тверской, 13. Разговор продолжался около получаса, включая телефонные разговоры и его краткие поручения вызванным помощникам. Кроме меня присутствовал ещё главный кадровик В.Н. Вороненко. Вёл себя Лужков по-простецки, кого-то назвал козлом, потянулся, пояснив, что не выспался. Вид у него прекрасный, хотя и не загорелый (зачем тогда дача и недавняя поездка в Израиль?). Для себя я сделал заключение первостепенной важности: он абсолютно не заинтересовался изучением макроэкономических проблем России и оформлением политического движения, что было бы ему совершенно необходимо в случае его выдвижения в президенты. Или он сверхосторожен со мной, или он действительно не собирается претендовать на государственный пост № 1. Когда спохватится, будет поздно.
Как мэр Лужков хорош. Москва преображается, хорошеет. Единственное, чем можно быть недовольным, – это творения Церетели, которых уже несколько. Они воздвигнуты в Москве с одобрения Лужкова. Неудачно оформлена Поклонная гора. Здесь сказывается недостаточная эстетика. Одно дело – производство и торговля, и совсем другое – монументальное искусство.
Лужкова лично я почти не знаю. Бегло