В тени императора. Братья Рюриковы
облегченно вздохнул и спрятал «Плейбоя» в тайник. Там у него хранилось самое заветное – коллекция металлических рублей с профилем Ленина.
Мальчик достал увесистый мешочек, взвесил на ладони, разложил на столе монеты и пересчитал их, хотя прекрасно знал, сколько Ильичей содержится в его коллекции.
Два случая оказали судьбоносное влияние на формирование характера нашего героя.
Отца Павлик по-своему любил. Отец был человек незлой, не докучал моралью строгой, не ругал, а уж тем более, никогда не поднимал руку на сына. Баловал – давал деньги на карманные расходы. Мальчик знал, что главная в доме мать, отец – подчиненный, от него в семье ничего не зависит. Однако своего пренебрежительного отношения к отцу умный Павлик не показывал. Но пользовался его слабостями. Мог залезть в карман к спящему родителю и стащить рубль-другой (выпивший всё равно не заметит).
И отец действительно или не замечал, или делал вид, что не заметил. Но когда сынишка стал сообщать матери о том, что папу опять видели у пивного ларька, что папка с кем-то ругался на улице, что он упал лицом в клумбу, Иван Никифорович начал задумываться: «Как так получилось, что мальчишка вырос с подлецой? В кого уродился?»
Иван не пытался воспитывать сына, что-либо ему объяснять. Он самоустранился, чувствовал, что ничего исправить не может. И только однажды не выдержал.
Была у него единственная дорогая вещь – в память о службе на флоте друзья подарили отличнику боевой и политической подготовки Ивану Солнцедарову трофейный морской цейсовский бинокль с выгравированной надписью «Другу Ивану на долгую память о Северном флоте». Бинокль этот хранился в кожаном футляре.
Порой, когда на душе было скверно, Иван доставал бинокль, любовно протирал немецкую оптику, снова и снова перечитывал надпись: «Другу Ивану на долгую память…» и мыслями уносился в лучшие свои годы.
Но однажды Солнцедаров пришел с работы в особенно скверном настроении. И даже выпитый у ларька ёрш (коктейль из водки и пива – напиток, высоко ценимый в определенных кругах) не помог обрести душевного спокойствия. Его при людях начальник обозвал пьяницей и бракоделом. Это его-то, мастера-универсала! Ну, запорол он заказ какого-то клиента. С кем не бывает…
Иван потянулся за биноклем. И тут в груди ёкнуло: футляр оказался непривычно легким. Бинокля не было. Солнцедаров, надеясь на чудо, перерыл мастерскую, вынул все ящики (мало ли куда по рассеянности засунул).
Чуда не случилось. Ярость охватила обычно кроткого и спокойного человека. Первой мыслью было: Павлик!
Он вылетел из каморки, распахнул дверь в комнату сына. Тот за столом делал уроки. Отец схватил мальчика за шиворот и с нечеловеческой силой приподнял. Пуговички от рубашки Павлика раскатились по полу.
– Где бинокль, гаденыш? Убью!
– Папочка, отпусти, – полузадушенным голосом проскулил мальчик.
Такого ужаса он еще никогда не испытывал. Он описался и признался:
– Меня заставили… Я не хотел… Я думал, потом верну… Но меня