Прелести жизни. Книга третья. Смысл жизни. Том 9. Александр Черевков
города.
Хищников в заповедном лесу не встретил. Заросли кактусов увидел сразу, когда углубился в заповедный лес. Кактусы разных видов и сортов росли в основном на песчаном кургане между зарослями кустов и деревьев лиственных пород. К этому времени большинство кактусов зацвели жёлтыми, белыми и другими видами цветов.
У некоторых кактусов были совсем незрелые зелёные плоды. Другие кактусы могли похвастаться зрелыми бледно-фиолетовыми плодами. Скорее всего, прошлогодне созревание плодов с белым пухом на плодах. Именно такие плоды мне нужны.
Вот к этим зрелым плодам кактусов, покрытых лёгким белым пухом, решил пробраться сквозь колючки, которые были на кустах такие острые словно лезвия бритвы или колючей проволоки, окутавшей все запретные зоны на планете.
Так что мне пришлось осторожно с самой маленькой скоростью пробираться к сохранившимся плодам кактусов, которые сохранились в этих зарослях скорее всего по той причине, что никто тут не рискнул сорвать спелые плоды.
Когда мне до кактусовых плодов оставалось расстояние вытянутой руки, то до этого спящий ветерок в вершинах деревьев, вдруг, оживился, с силой дунул на меня прошлогодний, белый пух, с созревших плодов кактуса.
В одно мгновение белый пух зрелых плодов кактуса превратился в белое облачко, которое село на мою одежду мокрую от пота. Пух кактусов прилип не только к промокшей от пота одежды, а также ко всему моему телу мокрому от пота. В один момент, покрывшись пухом кактуса, стал одуванчиком покрытым белым пухом с острыми как бритва иголками.
– Ой! Боже мой! – завопил, во всю глотку, когда белый пух кактуса впился в потное тело, где только мог.
Однажды попавшая мне за шиворот стекловата показалась бы сейчас для меня обычной ватой по сравнению с белым пухом кактусов, который буквально ожог мое мокрое от пота тело своими острыми как бритвы конечностями. Можно было подумать, что кактус принял меня, за своего врага, рискнувшего забрать у него зрелые плоды или за собрата, на котором можно продлить рождение своего потомства.
В любом случае, кактусу это сразу удалось сделать. Совершенно забыв об опасности напороться на острые колючки кактусов, словно раненый хищник взревел от жгучей боли, пронизавшей мое тело и рванул со всех сил в сторону выхода из кактусовых зарослей. Мои дикие вопли неандертальца перепугали до смерти не только стаи птиц сорвавшихся с веток ближайших деревьев и поспешивших покинуть заповедный лес, а также ветерок имевший глупость появиться в зарослях кактусов и скрылся где-то в неопределённом месте. Даже хищники заповедного леса, поджидавшие меня на краю кактусовых зарослей, в страхе скрылись в зарослях заповедного леса, лишь огромные следы хищников, оставшиеся на песке, напоминали о том, что мог быть съеденным хищниками в заповедном лесу.
Однако мои вопли перепугали местных хищников. С воплями раненного зверя, оглушая перепуганную тишину, метался по заповедному лесу в поисках любой влаги.
Но кроме жгучей ноги раскалённого