Ружемант 5. Евгений Лисицин
маленького, склонила голову набок.
– Ты все так же прост, Потапов, что и прежде. Не ты ли несколькими часами раньше намеревался ворваться в его особняк и насадить голову старика на палку?
Кивнул ей в ответ: какая-то часть меня до сих пор не отказалась от затеи. Бейка продолжила:
– Теперь напряги извилины и подумай сам: что будет, если ты решишь пожертвовать кошкодевочкой? Прежде чем возмутишься, это в порядке гипотезы. Вербицкому тогда что делать? Держа ее в заложниках сейчас, он лишь дает тебе понять, какой властью обладает. Помимо Инны есть и другие, кто тебе дорог: поставишь благополучие тройняшек, Белки, Наты на свою месть?
Я взялся за голову: не знал, что делать дальше. Верно говорят – посреди боя стреляй в тех, кто стреляет в тебя. Здесь наоборот: видишь врага, целишь ему в сердце и не смеешь спустить курок.
Не поймут, не примут, не простят…
Бейка аккуратно коснулась плеча.
– Тише, железная лапа. Не знаешь, что делать? Иди в политику под моим надзором.
– Как это поможет? Меньше угрожать будет? У девчат над головой иммунитет возникнет?
Бывшая командующая прыснула в кулак.
– Ты все так же глуп. Взгляни, Потапов: все, что Вербицкий собирается делать, в рамках закона. Семья кендеров держит ресторан? Их закошмарят проверками. И, как ты знаешь, идеал недостижим. Инна – у тебя из ниоткуда обнаружился долг. Да, левыми путями, но обнаружился. Он его выкупил, по закону взял девчонку в отработку.
При одной лишь мысли о том, что старик заставляет делать Инну, у меня сжимались кулаки. Стиснул зубы, но терпеть и ждать не желал. И СанСаныч… Поднял на Бейку взгляд.
– Что, если скажу, что знаю того, кого убили просто так? Без всякого закона?
Она опустила взгляд: конечно, Макмамбетов рассказ ей и про это…
– Мне жаль. Слышала, тот милиционер был другом твоей семьи, Потапов. Но его пример мало что меняет: за него некому было заступиться.
Прищурился: то есть? Командующая снизошла до объяснения.
– Не будь мальчиком, рядовой. Напряги извилины: с ним Вербицкий вышел за рамки закона. Как и с тобой, с твоей отправкой на сборочный пункт. Но это лишь по той причине, что за вас некому заступиться. Когда ты пойдешь в политику, с кредитом доверия у кучи людей, трогать тех, кого ты опекаешь, станет… опасно. Ты ответишь не силой, но начнешь шатать репутацию Вербицкого.
– А мне-то думалось, она и без того хуже некуда!
Бейка кивнула, будто говоря: не зря так думал. Вот только…
– У него немало грехов, но он многих держит за яйца. И в самом деле достигал дипломатических побед: для кого-то он герой. Когда-то он таким и был. Кто знает, когда испортился? Ему просто никого не противопоставляют – некого! Император? Его род давно замечен в слабости. Сопротивляется Вербицкому, но вяло. А вот ты… из тебя может выйти толк. К слову говоря…
Она помассировала висок, скинула в общую со мной сеть только что пришедшее сообщение.
Тут же