Лейтенант. Кейт Гренвилл
с письмом доктора Викери пришло еще одно, от Силка: он уговаривал Рука записаться в экспедицию. Между строк читалось, что эта упавшая с неба удача вдохнула в его друга новую жизнь. Сам он уже вызвался и успел продвинуться по службе. Старший лейтенант Силк стал капитан-лейтенантом Силком. Но его стремления больше не ограничивались высоким званием. «Мистер Дебрет с Пикадилли[12] мне пообещал: опубликую все, что вы сможете мне привезти из Нового Южного Уэльса, – писал Силк. – Так и сказал, и я его не разочарую!»
Рук видел: Силк не больше него похож на военного. Он тоже тянул время и ждал возможности исполнить свое призвание. Выходит, травя байки за офицерским столом, Силк не просто пытался их развлечь. Для него весь смысл этого занятия заключался в самом рассказе – в умении подобрать фразы, облечь историю в нужную форму. Тяга переиначивать события так, что повествование казалось едва ли не правдоподобнее их самих, – вот чем Силк был одарен с рождения, как Рук – любовью к числам.
«Отказы не принимаются», – говорилось в письме.
Энн сохранила тот глобус, что Рук смастерил, когда ему было четырнадцать. Он покрылся пылью, а Южный полюс был чем-то заляпан, но сам глобус все еще крутился.
– Ночное небо там другое, – объяснил Рук. – Видишь? Земля завалена на бок. Там я увижу звезды, которых отсюда не разглядеть.
Энн обдумала его слова.
– А Луна, ее ведь будет видно? Только вверх тормашками?
Он заметил, что она сомневается, боится разочаровать его своей глупостью. Но она не глупа – напротив, достаточно умна, чтобы распознать границы своего понимания.
На улице не переставая шелестел дождь, словно едва слышно что-то нашептывая. Поднявшись со стула, Рук встал у сестры за спиной и обнял ее за плечи, чувствуя рядом ее тепло. Она все крутила хлипкий маленький глобус.
– Я каждый вечер буду смотреть на Луну, – пообещала она, – и думать о том, что ты тоже на нее смотришь.
Она обернулась, и по ее лицу он понял, что ей на ум пришло нечто забавное.
– Правда, чтобы смотреть на нее под тем же углом, что и ты, мне придется встать на голову, но это, мой дорогой и глубокоуважаемый брат, – трудность, которую я готова преодолеть!
Когда он вновь достал из шкафа свой красный мундир, к горлу подкатила тошнота. Ткань все еще пахла потом его ужаса, а в воздухе повеяло порохом. И все же он его надел – новый мундир он себе позволить не мог – и полной грудью вдохнул этот запах, заново привыкая к роли солдата.
Он едва не умер. Был в шаге от гибели, так ему сказали. Но уцелел, и теперь судьба преподнесла ему нечто новое. Чем все обернется, он не знал, но готов был смириться с тем, что отныне его жизнь станет двигаться по этой орбите.
Часть вторая. Астроном
Отец всегда говорил: «как запряжешь, так и поедешь». Поэтому Рук позаботился о том, чтобы всем на борту «Сириуса» было ясно: он астроном. Притворяться нужды не было. Пока он возился с секстаном, сопоставлял результаты