Варя. Я все вижу. Crazyoptimistka
счастью, не она, а ее лучшая подруга. Я успел сделать короткий опрос Миланы, пока она еще была в состоянии что-либо внятно говорить. И ничего полезного в ее рассказе не услышал. Обычная ночевка двух подруг, они часто так собирались, чтобы посплетничать и посмотреть фильмы. Мэр с супругой в отъезде, домработница уходит на ночь к себе домой. Этой ночью девочки были совершенно одни.
–Точно? – папа и я следуем за крестным на второй этаж, где располагались спальни. – Может, не хочет говорить о парнях, чтобы потом не влетело?
– Нет, утверждала, что были вдвоем, так как ее подруга только рассталась со своим кавалером и Милана решила ее как-то поддержать. Но данные пацана я уже записал, это их сокурсник.
– Завтра нужно вызвать его на допрос. – Папа зависает на месте, а я за ним следом, останавливаясь на последней ступеньке. – Лех, первые мысли?
– Все замки целы, следов взлома нет. У девочек эта ночевка вышла спонтанной, так что убийца вряд ли ждал их дома, сидя в укромном уголке. Но он, как и вариант того, что убийцу впустили лично сейчас проверяется. По периметру дома и участка установлены камеры. Наши пацаны сейчас смотрят их записи.
Но я уже не слушаю крестного, проталкиваюсь между ними и безошибочно нахожу нужную мне дверь. И все потому, что перед ней вдруг проявляется маленький силуэт и тут же исчезает, словно сигнализируя мне о чем-то.
– Варь, – меня зовут по имени, но это меня не останавливает.
Проворачиваю ручку и толкаю дверь внутрь. Быть может, я бы и восхитилась таким же богатым убранством комнаты, если бы мой взгляд не был прикован к телу, свисающему лицом вниз с постели. Ноги моментально одеревенели и я едва могу заставить себя сделать шаг к ней. Ковер под ее головой из бежевого стал красным. Мне даже почудилось будто я слышу, как капли крова стекают по волосам и противно капают в накопившуюся лужу. Девушка будто тянулась за чем-то, что упало на пол, не решаясь встать с постели. На это указывала и поза тела, и правая рука, спрятавшаяся под кроватью. Я даже и не думала туда лезть и что-то проверять, если бы не маленькая ладошка с окровавленными пальцами, которая высунулась оттуда и поманила меня.
– Выходи, я не обижу тебя, – шепчу, опускаясь на корточки.
Но в ответ лишь слышится плачь.
– Здесь больше никого нет, слышишь? Тебя никто не тронет. – Опускаю руки в ворс ковра и делаю первое осторожное движение на четвереньках к обратной стороны кровати, где тело не свисает и где нет крови. – Ну же, не прячься. Позволь помочь тебе.
Это стало моей ошибкой. Моим косяком. Моей оплошностью.
Я увлеклась уговариванием и вот, сама того не понимая, уже по лопатки оказалась под кроватью. Откуда на меня смотрело заплаканное лицо домового. Он размазывал слезы по щеками, а вместе с ним и кровь, которой были покрыты его руки.
– Так много крови…ее так много…– всхлипывает он, раскачиваясь на месте.
– Тише, тише, – пытаюсь успокоить его.
– Я так старался успеть, но оно оказалось проворнее.