Грааль? Грааль… Грааль!. Юрий Кривенцев
сейчас начнется», – Егор вспомнил себя в подобной ситуации.
Парнишка поднял голову, огляделся по сторонам. Его лицо стало стремительно бледнеть:
– Что это? – прошептал он. – Где я?
– Тише парень, успокойся. Я все объясню.
– Что вам от меня надо?! – крикнул новенький и сделал шаг назад. Голос его сорвался. – Я требую объяснений!
– Остынь. Разве не видишь, я такой же пленник, как и ты, только нахожусь здесь немного дольше.
– Почему мы голые?
Егор внутренне кисло усмехнулся: «Ну, все в точности как в прошлый раз. Странно, как такой молодой, может быть оторванным от социальной жизни?».
Что-то с гостем было не так. Егор бросил беглый взгляд на прибывшего: полупустой блуждающий взор, дряблые мышцы, на бледно-синюшной коже в области локтевых сгибов и предплечий россыпь буроватых следов от многочисленных инъекций. «Ого, а вот и ответ на мой вопрос. Будем ждать ломки, доходяга».
Но ломки, как таковой, не последовало. Видимо благодаря таинственному целительному воздействию на здоровье постояльцев, новый пациент клиники «Аквариум» прошел ускоренный курс чистки организма и детоксикации, пережив лишь легкую часовую трясучку.
Гостя звали Вадим. Человек нелегкой судьбы. Бывший детдомовец, не помнящий своих родителей. Ни близких, ни крова, ни профессии. Типичный маргинал, коих немало в любом мегаполисе.
Диалога не получалось. Говорить в основном приходилось Егору, он старался ввести новичка в курс дела, подготовить, адаптировать. «Эх, Вадик, Вадик. Нелегко будет твоему новому соседу, когда я уйду. Консультант-протектор из тебя никудышный».
Дни тянулись скучно, медленно, разительно контрастируя с быстротечным временем счастливого «сожительства» со Станиславом Михайловичем.
Пару раз, правда, Егору удалось разговорить бывшего молодого наркомана.
Однажды, плюнув на приличия, он, поколебавшись, все же задал соседу неудобный вопрос:
– Вадим, а скажи откровенно, что тебя привело к наркотикам?
Парень заметно ощетинился, напрягся. Было видно, что внутри у него происходит тихая борьба: послать наглого собеседника куда подальше, или все же, ответить откровенно. Неизвестно, какая мелочь помогла перевесить чашу весов, возможно полная изолированность товарищей по несчастью, экстремальность ситуации, неопределенность грядущего дня, а может просто синдром попутчика, которого ты никогда больше не встретишь в жизни, но Вадима прорвало:
– Что привело? А ты поставь себя на мое место. Всю жизнь, сколько себя помню, я был один. Всегда! Другой бы давно уже ввинтился в подходящую кампашку, устроился бы в жизни поудобнее, и коптил бы небо потихонечку: с таким стартом, как у меня, многого не добьешься, но можно обеспечить себе сносное существование, тихое и спокойное. Многие наши, детдомовские, так и живут. Устроились, пригрелись, обзавелись худо-бедно каким-никаким жильем, семейками, профессией,