Узнай, кто ты – измени жизнь. Ирина Невзлина
Это было похоже на то, как встретить кого- то, с кем прежде не был знаком, и мгновенно ощутить, что вас с ним связывают глубокие и искренние узы. Дать логическое объяснение этому определяющему моменту и глубокой связи с Котелем крайне трудно.
В России, выходя из дома, мне приходилось надевать броню, но в Израиле я чувствовала, что могу быть на улице точно такой же, как дома. Никогда прежде я не пробовала ни хумуса, ни питы, и еще я никак не могла понять, почему все время все кричат. Никогда до этого я не ночевала в чужом доме, а здесь жила в квартире с людьми, которых не знала, и чувствовала себя как дома в большей степени, чем в Москве!
Я выросла в рабочем районе, в двенадцать лет мои приятели уже начинали пить. Школа никого не интересовала, и многие из них рано или поздно угодили за решетку. Родители нашли мне частного преподавателя английского языка и убедили меня в том, что главное – быть отличницей по английскому и по математике. Как же вышло, что, когда я приехала на Ближний Восток, где говорили на иврите и все было мне незнакомо, я, тем не менее, ощущала принадлежность к этому месту?
Когда я вернулась в Москву, позвонил мой друг и спросил, не хочу ли я побывать в его новой школе. Он сказал, что там учатся «наши люди», но тогда я не поняла, что он имел в виду. Мы вместе ходили в детский садик и в школе шесть лет сидели за одной партой, пока он вдруг не исчез. Оказалось, что он перешел в еврейскую школу в тот же год, когда она открылась. В отличие от моей семьи, у него дома говорили о том, что они евреи, и о том, что это значит. Я и представить себе не могла, до какой степени это приглашение изменит мою жизнь. Ничего не сказав родителям, я отправилась посмотреть эту школу. Когда мы приехали, мне сказали, что в этот день в ней проводятся вступительные экзамены. В России это было неслыханно, но, тем не менее, я весь день, скрючившись, просидела за партой, сдавая письменные экзамены по всем предметам.
На следующий день из школы позвонили и сказали, что я оказалась в числе семи подростков, принятых на учебу – из восьмидесяти претендентов. Я храбро объявила родителям, что перехожу в другую школу. Они, конечно, высказались категорически против этой идеи. Находилась она далеко от дома, и вообще они не хотели, чтобы я училась в еврейской школе, потому что считали это небезопасным. Но они очень быстро поняли, что время, когда они принимали решения за меня, прошло. Отныне я брала ответственность на себя, а их оповещала о своих планах.
Для моей самоидентификации, которую я тогда начала формировать, школа стала переломным моментом. Начав учиться в школе, я с изумлением обнаружила, что ощущаю такое же чувство принадлежности, которое испытывала в Израиле. Все владели английским, все думали уехать в другие страны. Мои новые друзья были целеустремленными людьми, что не мешало им относиться к себе с самоиронией.
Я больше не чувствовала себя в изоляции, у меня были силы