Крылья. Как поверить в себя и начать побеждать. Елена Евстигнеева
когда я слышала чью-то историю про детство, то сильно удивлялась: ну не может быть так все гладко. Родители никогда не ругали, в угол не ставили, в цирк водили, море показывали, в лагерь отправляли, даже импортные шоколадки и газировку покупали, у кого-то вообще своя комната была.
На одном из тренингов я услышала фразу: «Никогда не поздно сделать свое детство счастливым». Тогда сложно было понять, как это возможно, ведь детство мое уже в прошлом и ничего нельзя изменить. Но со временем до меня дошло! Благодаря постоянному развитию, использованию полученных знаний и работе с тем, на что откликается внутренний ценностный барометр, я смогла создать другое «свое детство».
Оговорюсь: описанное в этой книге – это мои переживания, которые привели к осознаниям и поискам полезных инструментов. Если кого-то упоминаю, то не с целью обидеть, а искренне поблагодарить за возможность прожить этот опыт и стать сильнее.
Я не знаю, каким была ребенком для своих родителей: послушной или нет, правильной или неправильной, я не знаю, как меня родители воспринимали, но я помню слова мамы, когда я ее чем-то расстраивала. Она в гневе всегда произносила много разных слов, например: «Вот какая же ты упертая, ты и родилась потому, что упертая, ни одна попытка сделать выкидыш не получилась, все равно вылезла». А когда я маму спрашивала: «Почему меня чужие люди хвалят, а ты всегда ругаешь?», она отвечала: «Пусть лучше так, чем я тебя буду хвалить, а другие ругать». Когда такое слышишь, то в сознании маленького человечка поселяется мысль: никому ты не нужна и живешь только лишь потому, что каким-то чудом все равно появилась на свет. Я была уверена, что и другим до меня дела нет, а как иначе, если мне родная мать не рада.
Мое подсознание крепко-накрепко зафиксировало информацию о том, что я тут явно лишняя. И тогда же, наверное, я впервые в жизни испытала паническую атаку, только понятия о таком состоянии не имела. Сопоставив некоторые факты, могу предположить, что мне было лет пять-шесть. Был теплый летний день, окна в доме нараспашку. Мы с мамой вдвоем, я по какой-то причине плачу, рыдаю взахлеб. Вопли не могли не раздражать маму, она, периодически повышая голос, кричит: «Заткнись, заткнись, я сказала, быстро!» По команде остановить свой плач довольно сложно ребенку, а у меня настоящая истерика: дыхание частое и прерывистое, в горле стоит огромный и тяжелый ком, сопли и слезы уже перемешались, страх в глазах, потому что «маму надо слушать».
И тут мама хватает меня, кидает на кровать и, оседлав, кладет на меня огромную подушку. Раньше в селах подушки были не только огромные, но еще и тяжелые. Таким образом этот «кирпич» закрывает мне лицо и, соответственно, еще половину тела. Мама давила подушкой и приговаривала: «Заткнешься ты или нет?» до тех пор, пока я не затихла. Было сложно и плакать, и дышать в принципе – темно, душно, страшно.
Мама приподнимает подушку, орет, а я жадно глотаю воздух, снова в слезы, и снова подушка на мне – и опять темно