Ведомый тьмой. Лили Берг
полакомился конь.
На утреннем небе сгущались тучи и где-то, еще вдалеке, гремел гром, оповещая о приближающемся урагане. Прохладный ветер поднимался и грозно раскачивал ветви деревьев. Хозяева наверняка скоро пройдут проверить закрыт ли сарай перед дождем.
Антес обошел свой ночлег и направился в обратную сторону от леса, откуда с Лиа они пришли. Проверив крепление дорожной сумки на спине Манса, рыцарь оседлал его и повел по тропинке к спуску с холма.
Манс – хоть и не послушный конь и не самый породистый, но очень статный и ухоженный. Сразу видно – далеко не местный. Жители, что вышли на утренние огородные работы, останавливались и, успевая осмотреть с ног до головы, провожали гостя тяжелым взглядом. Нужно было выезжать раньше. Если начнут искать, то здесь сразу же дадут наводку. От одной мысли сердце забилось гулко и тяжело.
Стоило ли все это того? Антес качнул корпусом и пустил Манса галопом. Ветер неприятно свистел в ушах. Он направлялся в место, координаты которого оставались в памяти из каких-то обрывков разговоров в таверне.
Когда-то давно вместе со своим наставником еще маленький рыцарь посещал разные пригородные школы, где давали уроки по владению оружием. Они оставались в небольших семейных домах, где можно было переночевать несколько ночей, привести себя в порядок и продолжить свой путь. По дороге к соседнему городку единственное, что встречалось, это харчевни.
Было тепло, поэтому Антес оставил Манса у входа, рядом с корытом с водой и овсом, а сам зашел внутрь одноэтажного кабака. Оглушающая музыка заполняла все пространство. Чтобы услышать собеседника, нужно было говорить исключительно в ухо. Это, конечно, не расстраивало людей. Они прекрасно понимали друг друга без слов, смеясь, выпивая кружку за кружкой, бокал за бокалом, закусывая лимоном, сельдью, овощами или копченной колбасой.
– Мне самого нормального, что имеется, – Антес кинул на стол триста бумажных энзов.
Бармен подозрительно оглядел парня, поднял купюру к свету и, мгновенно подобрев, пропал под стойкой, доставая полупрозрачную бутылку с иностранным названием.
– Лучшее! – заявил он, тыкая в этикетку. – Если доплатишь еще пятьдесят.
Антес, не думая, сунул купюру. Выпил. Повторил. Выпил. И еще.
Шум уже не казался неприятным, наоборот, какофония звуков стала отчетливо разделяться на странную веселую музыку без слов и разговоры. Голубые и бордовые стены, мебель разных оттенков и дешевые шторы, что, казалось, вот-вот рассыпятся в пыль, уже не казались безвкусными и отвратительными, а даже стали создавать неповторимый уют.
Уже через два часа разморенный Антес, облокотившись о спинку потрепанного дивана, ловил навязчивые поцелуи одной из симпатичных официанток. Он раздраженно скинул с ее головы нелепую шапочку, в которых ходил весь персонал сие заведения и продолжил нежиться в ее объятиях.
– Ты стал таким расслабленным, сговорчивым, – девушка провела рукой по шее, ниже по груди Антеса, медленно спускаясь