Снова жив. Второй шанс. Михаил Тихонов
дорогу. Наташа успела зайти в кабину и закрыть дверь, помахав на прощание рукой и размазывая по щекам потекшую тушь – плакала что ли?
Разбираться с санитаром, держа в руках банку с вареньем было уж совсем не комильфо. Сунув подаренного медведя в карман спортивных брюк, Зорин похлопал покровительственно злого медработника по плечу и пошел обратно в палату.
А Наташа меж тем забрала на КПП у знакомого охранника оставленный на хранение чемодан, села в такси и действительно поехала на вокзал. В зале ожидания и на платформе никто к ней так и не подошел. Девушка села в свой вагон, до отправления поезда оставалось еще почти полчаса. Снова никого. Вот уже провожающих выгоняют. Наконец, заскрипели колеса, вагон дернулся и платформа за окном стала уплывать влево. В соседнем купе надрывался маленький ребенок, которого не очень настойчиво успокаивала мамаша с ярко выраженным южнорусским диалектом, шелестело под потолком радио, кто-то с кем-то ругался в тамбуре, одновременно пререкаясь с проводницей. А что вы хотели? Это вам не экспресс до Питера, тут свои законы.
Наташа непроизвольно улыбнулась, чувствуя, как отступает напряжение и страх. Путешествие в поезде еще с детства представлялось ей занимательным приключением, сейчас нахлынувшие детские воспоминания были очень кстати. Интересно, она так и поедет одна или кого-то подсадят по пути? Да нет, вон чьи-то вещи лежат на верхней полке, просто внимания сразу не обратила. Значит есть попутчики, уже хорошо. Навру в три короба, пусть удивляются, прям как в кино пела та польская актриса. Или это не она пела? Неторопливый поток мыслей был прерван лязгом открывающейся двери. Зря радовалась. В купе все с той же приклеенной улыбкой артиста детсадовской постановки зашел уже знакомый невзрачный тип, разрешивший называть себя Дим Димычем.
– Не печальтесь, Наташа! Все Вы правильно сделали. Вы своему другу помогли, а не подвели его. Без этой помощи все бы кончилось для него печально. А теперь есть шанс удержаться в состоянии ремиссии и не наделать глупостей. Между прочим, полковник Зорин имеет дома наградное оружие и уже однажды пытался совершить самоубийство, находясь в состоянии крайнего душевного волнения. Только тогда осечка вышла, патроны оказались некондиционные. Но у него еще ружье есть, если что. Балкон. На худой конец, всегда найдется веревка и кусок трубы. Если человек однажды решил свести счеты с жизнью, он к этой идее вернется опять.
– И что теперь мне делать? – мрачно поинтересовалась Наташа.
– Отдыхайте! Отпуск Ваш мы оплатили, насколько я помню, матери скажите, что устали от Москвы и москвичей, она поймет. Сестре ничего не говорите, Вы ей не обязаны отчитываться. Зорин если будет звонить, не отвечайте. Вы, Наташа, хороший человек, добрый, искренний. Врать совсем не умеете. Он Вас расколет на раз.
Девушка молчала, отвернувшись к окну, но невзрачный гражданин добавил еще аргументов.
– Поймите, ничего у Вас с ним не выйдет. У него сын взрослый, такой