Нет следа. Ольга Толстова
руку на панель управления, устремляясь сознанием к логосу мехи. «Моему логосу», – понял Винни. Они с мехой почуяли присутствие друг друга.
Недостаточно, чтобы раскрыть всё, что в них вложили. Но хватило, чтобы направить меху в туннель.
Что-то шевелилось в голове Винни, понемногу всплывало, как двигаться быстрее, как включить маскировку, наводить на цель, прятаться, лететь, нырять, уходить от погони… Но эти ошмётки невозможно было ни использовать, ни передать Долли, они тут же терялись среди треска, что стоял в его ушах, внутри головы и даже, кажется, в грудине.
Он едва видел, что меха бежит по канализационным туннелям: то ли туда вёл выход с полигона (может быть, канализация была следующим «полигоном», если и тренироваться на ком-то, то разве не на тех, кто во всех смыслах на дне?), то ли Долли удалось найти дорогу к знакомым местам.
Потом мелькание света и тени закончилось, наступил полный мрак.
Потом – вокруг плыли равнины, а с зимнего неба непрерывно текла вода.
– Как ты… оторвалась от… – он произнёс это вслух или нет?
– Меня ведёт дорога к тёмному лесу.
Вряд ли это ответила Долли. И голос тоже не был похож на её…
– …до берега теперь меньше ста километров, доберёмся за час, я проложила маршрут… – говорила Долли. И это было первое, что он осознал чётко. – Хотя… эта штука… сама проложила себе маршрут. Рассчитала, где пройдёт достаточно быстро и незаметно. Так же, как и сбила их со следа… – Долли помрачнела. – Кажется, она умнее меня.
Лицо у сестры было осунувшееся, волосы растрепались и торчали из косы во все стороны, такие же норовисты и своевольные, как всегда.
У Винни вдруг слёзы навернулись на глаза.
Потом на него хлынуло что-то, он задышал часто, согнулся – внутри таяли льды, истекали цифровой водою.
– Тебе снова плохо? – Долли быстро склонилась к нему, заглядывая в глаза. – Винни? Ты снова…
– Нет, – он сжал её плечи. – Всё… хорошо…
И тут же уснул.
Ускорение.
Тёмный лес. Силуэты деревьев. Светлеющее небо над головой.
Место, похожее на дом. Туда ведёт эта дорога.
Он коснулся этого – и оно распалось на его глазах.
Не было никаких родителей и их долга. Просто Винни не был человеком в глазах закона. С Винни можно было сделать что угодно.
А тёмный лес – это точка подключения. Конец трансформации – и начало трансформаций.
Туда его хотел привести Рабас.
Ничегошеньки он не нашёл в памяти Винни, потому что не было никакой памяти. До десяти лет Винни был существом из колбы. Потом его кто-то выкрал и потерял. Кто-то выпустил. Кто-то выбросил.
Всё это так и останется путаницей теней. Это прошлое может быть любым, совершенно неважно, что там случилось. Важен факт настоящего: теперь Винни здесь.
А тёмный лес, дом, путь к нему – точка подключения.
Он проснулся с мыслью, что бежать некуда. Нужно –