На все случаи смерти. Александра Тонкс
футуристической, чем волшебной, и если у посмертия были архитекторы и дизайнеры интерьера, они были очарованы фантазиями о постройках будущего, матовыми поверхностями и стеклом.
– Это наша «гостиная». Мы зовём её атриумом. Знаю, на первый взгляд выглядит чуднó, ― пока Вася жадно осматривалась, Степан внимательно наблюдал за ней. ― Но ни от кого и никогда не слышал, чтобы Постскриптариум назвали некрасивым.
У треугольника был всего один этаж, при этом до умопомрачения огромный, как в ширину, так и в высоту. Потолок атриума было невозможно рассмотреть ― он словно сплошь был затянут кучевыми облаками.
– Я не думала, что здесь будет глазам больно от света, ― призналась она. ― Точнее, было бы больно, если бы я что-то чувствовала.
– Наш родимый треугольник не всегда был таким. Если верить его долгожителям, он успел побывать даже замком и довольно долгое время. Эпохи меняются, и Постскриптариум тоже постепенно эволюционирует. Неизменны две вещи: он всегда удивляет, и да, здесь всегда так светло.
– Он меняется под человечество.
– Хм-хм. Кто знает. Может, совсем наоборот. Но мало кто задумывается, насколько треугольник адаптирован для душ. СОН, например, тоже не вечно был таким удобным проектором, раньше у него были другие формы, понятные людям своего времени. И дальше будут другие. Однажды он может стать планшетом или ещё чем-то вроде того.
Слушала Вася его вполуха: сосредоточиться на его хриплой речи было тяжело, когда она впервые с момента пробуждения увидела множество людей. Именно они, безумно различные, приносили несколько красок в почти монохромный Постскриптариум. Не слишком часто держались они поодиночке и не имели обыкновения куда-либо спешить. Первым делом у Васи просто зарябило в глазах от обилия разноцветных силуэтов и лиц, и моргала она очень часто, рассчитывая, что это ей чем-то поможет. По счастью, Степан ни в чём не торопил её и не запрещал озираться ей, как ребёнку, попавшему в мегаполис.
И только когда она самую малость привыкла, ей удалось рассмотреть своё необыкновенное окружение. Довольно большую долю составляли молодые люди, и некоторые выглядели гораздо страннее, чем её детектив. Потрёпанные одежды с пятнами или дырами напоминали ей того, кто рекламировал Эгиду, и его жуткий свитер с распущенными нитками. Но никто, казалось, не придавал значения нарядам, и другие вечерние платья, строгие костюмы, а то и шубы, спокойно ходили среди халатов, рваных брюк и грязных футболок. Настало время для полного осознания того, как же Васе повезло с тем, в чём она очнулась.
Присмотревшись ещё лучше, она стала замечать и выделять тех, кто напоминал её последнюю знакомую. Их было очень мало, но, едва зацепив её взгляд, они уже не отпускали от себя внимание. Их общими приметами были всё тот же чрезвычайно высокий рост, отделявший их чуть ли не на две головы от Васи, безупречный внешний вид, благодаря которому они сияли, и золотистые