Сердце эфира. Лера Бриз
ты натворила?! – в голосе гранд-арханы смешались ужас и ярость.
Эдель привыкла, что мать всегда чем-то недовольна, но в этот раз слова Солфиры задели ее за живое.
– Переживаешь, что я стану джеарнэ вместо тебя? – в сердцах воскликнула полукровка. – Или завидуешь, что я смогла повторить подвиг Ташеритона, тогда как ты даже попробовать побоялась?
– Умолкни, неразумное дитя! – зарычала Солфира. – Отправляйся в пещеру возле Кипящего озера и взгляни внимательно на идола всех ирнитов. Посмотри на его тело, вросшее в камень, на его кровь, застывшую смолой. Подумай о вечных муках, на которые он себя обрек. Разве можно ему позавидовать?
– Я не повторю его участь, – процедила Эдельвейс.
– Ты не можешь быть в этом уверена. Ты должна найти способ избавиться от подселенца.
– Его зовут Санои.
– Мне все равно!
Эдель в ужасе обхватила себя руками.
Потерять силу, о которой она так долго мечтала? Ни за что!
– Нет, теперь он – часть меня, – твердо заявила Эдельвейс.
Гранд-архана с прискорбием покачала головой. Да и какой смысл спорить с дочерью, если уже поздно что-либо исправить?
– Кто еще в курсе твоего… эксперимента? – По тону Солфиры можно было подумать, будто речь шла о страшном преступлении.
– Нэя и Адер.
Был еще Рейф, но Эдель не собиралась выдавать отшельника-полукровку.
– Отцу ни слова, – просьба-приказ слетела с губ Солфиры, и Эдельвейс кивнула в ответ. У юной архессы накопилась целая коллекция секретов. Одним больше, одним меньше – ей уже без разницы! Тайны напоминали редкие драгоценности, которые необходимо прятать и беречь от чужого внимания, ведь все они слишком дорого стоили…
***
22-й год заключения мира между Ирном и Кантаром
Свод пещеры, в которой лежал Ташеритон, оброс белыми цветами наскальника. Круглые мелкие бутоны этого любимого Нэей растения напоминали заснеженный горошек. Белые гроздья крепились прямо к камням при помощи длинных и прочных корней, которые переплетались в воздухе, образуя запутанные сети – настолько прочные, что в них можно было даже лежать, как в гамаке.
Эдельвейс забралась в самую гущу наскальника. Здесь, среди нежных соцветий, висели черные засохшие ягоды. Из них получалась отличная дробь для стрельбы из духовой трубки. В отличие от Эдель Нэя не любила драться и плохо владела холодным оружием. Поэтому Адер сделал для нее трубку из черного тростника и перьевые дротики, начиненные быстродействующим снотворным. А благодаря годам тренировок в стрельбе из духовой трубки Нэе не было равных…
Архесса набрала полные карманы черных снарядов и принялась раскачиваться на корнях, словно на качелях. Ее тень скользила туда-обратно по стенам, полу и телу Ташеритона.
Некоторое время Эдель развлекалась, кидая черные бусины в мохнатые шляпки грибов. Попасть по мелким мишеням, да еще и на лету, было довольно сложно, но ей все-таки