Эпикуреизм. Уильям Уоллес
перипатетической школы, во многих отношениях заслуживает внимания. Его забота о юных сиротах, в своей ласковой благопристойности, является лучшим опровержением клеветы, возводимой на Эпикура. Его освобождение рабов можно сопоставить с аналогичными действиями в завещаниях Теофраста, Стратона и Лика, трех сменявших друг друга глав аристотелевской школы. Один из этих рабов, по имени Мис (Мышь), был соратником своего господина по философии. Проведенное в завещании различие между домом в Мелите и садом создает некоторые трудности для тех, кто, подобно Плинию, полагает, что сад находился внутри города. Действительно, из замечания Цицерона следует, что сад находился на северо-западе Афин, немного в стороне от дороги, которая вела к «Академии» Платона.69 Другими словами, он находился за пределами города, обнесенного стеной, и, подобно местным резиденциям двух, по крайней мере, других школ, представлял собой открытый сад в пригороде. В то время как Эпикур наделял таким образом эпикурейскую секту, другие секты поступали аналогичным образом. Завещание Теофраста передает «сад и прогулку, и дома у сада» некоторым из его друзей для совместного занятия философией.70 Сад Платона также служил местом встреч его школы, которая в следующем поколении после его смерти начала возводить небольшие хижины рядом с обителью своих муз.71 И в обеих школах общие праздники в форме ежемесячных обедов поддерживали социальное единение обучающихся.
Таким образом, в этих сектах присутствует приятный семейный и домашний характер, который контрастирует с суровой практикой стоиков.
Таким образом, мы видим, что философия была одаренной задолго до того, как император привлек ее к покровительству государства. Действительно, можно предположить, что государственная поддержка была последним, на что мог рассчитывать Эпикур. Когда упоминаются лекции, которые посещали эфебы, или молодые афинские коллеги, среди прочих не встречается упоминания о школах эпикурейцев.72 Похоже, что они всегда были мало связаны с образовательным механизмом, признанным государством, и образовали секту отдельно от своих научных и литературных соперников, и вряд ли можно отталкиваться от последнего к первому. Молодые студенты, предназначенные стать будущими гражданами, в садах Эпикура могли почерпнуть мало полезного для общественной жизни, для адвокатуры или сената.
Наставления Эпикура, похоже, во всех пунктах добросовестно выполнялись его душеприказчиками и преемниками. На его месте сидела непрерывная череда учителей: Гермарх, Полистрат, Дионисий, Василид и Аполлодор, прозванный «принцем сада», были пятью его непосредственными последователями в руководстве школой. Как определялась преемственность главы школы, мы не можем сказать с абсолютной уверенностью, но весьма вероятно, что уходящий вождь назвал своим преемником человека, которого общественное мнение общества наметило
Cicero, De Finibus, v. i. 3.
Diogenes Laertius, V. 2, 14.
Diog. Laertius, IV. 3, 5.
Dur. ont, EpJubic Attiqtte, ii. 152.