Аурлийский цикл. Книга 5. Последний шанс. Константин Лебедев
годы ее слабость стала особенно очевидна. Сатору не справиться с нависшей угрозой.
– Я живу достаточно давно, чтобы помнить, что ты был одним из тех, кто еще не так давно привел этого самого императора к власти. – Довольный тем, что подловил Клетиса, жрец не сдержал едва заметной улыбки.
– Я ошибся тогда. Вернее сказать, тогда это было лучшим из решений. На какое-то время Сатор действительно являлся тем, кто был нужен империи, но сейчас его запас полезности исчерпан, – откровенно признал консул.
– Почему ты так уверен, что не ошибаешься сейчас? Сатор не так глуп, как ты думаешь, и читает тебя, как открытую книгу. Ты еще не прибыл в столицу, а он пришел ко мне, предугадав твои замыслы.
– Я просто знаю, что справлюсь лучше него. Народ любит меня, а слава императора давно склонилась к закату.
– У него будет наследник. Что ты намерен сделать с семьей Сатора?
– Ты знаешь историю нашего мира. Слабость и сострадание никогда не приводили ни к чему хорошему. Сохрани я им жизни, и, возмужав, наследник заявит о себе. Всего лишь еще одна жертва ради моей империи. Уверяю, никто не будет оплакивать их судьбу больше меня, но что есть мои чувства и совесть, когда речь идет о благополучии сотен тысяч?
– Молодой консул вобрал в себя все пороки и добродетели нашего народа, приумножив их многократно. Никто не может быть уверен в том, что будет хорошим правителем, до тех пор пока не столкнется со всеми проблемами власти. Поверь мне, Сатор тоже думал, что его правление будет эпохой расцвета.
– Жрецы поддержат меня? – громко и четко произнес Клетис, не давая жрецу утонуть в философских рассуждениях.
– Нет. Я вижу в тебе тьму. Эта тьма будет преследовать тебя до конца твоих дней и в конечном итоге коснется не только тебя. Вне всяких сомнений, империя при твоем правлении возвысится как никогда прежде, но ценой этому будут страдания большинства народов, населяющих наш мир. Огонь в душе Сатора давно потух, но обретенное хладнокровие стало тем фундаментом, на котором зиждется все живое.
Клетис закусил губу. Он не сильно рассчитывал на помощь этого старого надменного хрыча, но все же с его поддержкой можно было бы не опасаться чрезмерных волнений среди имперцев.
– Я совершаю это из лучших побуждений, верховный. – Консул прикрыл глаза, собираясь с силами для того, что он намеревался сделать.
– Именно так рассуждали большинство тиранов, получивших свою власть силой, молодой Клетис. Прошу тебя, отступись, пока не поздно, – в голосе Безымянного действительно звучала искренняя мольба.
– Слишком поздно. Я уже принял решение.
– Значит, я буду вынужден сообщить о твоей измене императору, – железные нотки не оставляли сомнений в твердости намерений говорящего.
– Ходят слухи, что ты одарен даром предвидения. Если это правда, то с тех пор, как ты произнес свой ответ, должен был знать, что не покинешь этой комнаты.
Верховный