Мои (чужие) дети. Марина Вуд
его вводили, я помню, попросила врача зашить меня красиво. На что он ответил, что первое место по шитью занял на городском конкурсе швей. Дальше только сладкий привкус во рту и тишина. Следующее воспоминание было уже о том, как я начала отходить от наркоза.
Открываю глаза – все плывет, кружится. Лежу и смотрю в потолок. Моргнула – одна лампа над головой, моргнула еще раз – совсем другой потолок. Наконец-то снова прихожу в себя и обвожу палату мутным взглядом, а вокруг никого. Хочу позвать медсестру или врача, чтобы узнать, как там мои ляли, но, вместо громкого крика, я почему-то сиплю. И слова так медленно выговариваются:
– Э-э-эй, люди-и! Вы-ы где-е?
– Мы-ы зде-есь! – тихо и протяжно раздается позади меня.
– Ка-ак мои-и дети-и? – В данный момент это единственное, что меня волнует.
– Все в порядке, – бодро отвечает медсестра. – Они с вашим мужем.
– У меня не-ет мужа-а… – тяну я. Хочу закричать, но получается все так же тихо. Страх за детей буквально сковывает каждую клеточку моего тела.
2.
Давид
Веселое выдалось утро, ничего не скажешь. Замечаю в углу кофейный автомат и понимаю, что это именно то, чего мне не хватало. Выпью сейчас кофе и поеду домой. Надо отдохнуть от вчерашнего, да и от сегодняшнего тоже. Встаю с дивана.
– Эй, мужчина! – машет мне рукой медсестра, придерживая плечом телефонную трубку.
– Что еще? – спрашиваю я, параллельно ищу по карманам бумажник.
– Подойдите, пожалуйста. Это вы полчаса назад девушку привезли?
– Я, – киваю, все еще туго соображая своим воспаленным мозгом.
– Я нашла мужа, – тихо отвечает она кому-то по телефону. – Все, Кать, давай. – И отключает вызов. Кладет передо мной бумаги и начинает их заполнять. – Рентген есть?
– С собой нет. А вообще есть, – отвечаю я, глядя в сторону кофейного аппарата.
– Фамилия, имя, отчество? – требовательным тоном спрашивает девушка.
– Мои? – переспрашиваю на всякий случай.
– Свои я и так знаю, – отвечает она с психом.
– Эм… Чернов Давид Алексеевич, – диктую, совершенно не понимая, что вообще происходит. А она быстро выводит шариковой ручкой каракули.
– Туберкулез или другие инфекционные заболевания имеются?
– Нет, – мотаю головой.
– Хорошо. Рентген принести сможете?
– Вам?
– Да! Вот лично мне! Как я вообще живу в этом мире без вашего рентгена?! – зло фыркает она.
– Могу. А что, собственно, происходит? – наконец-то задаю правильный вопрос.
– Происходит, собственно, то, что супругу вашу прооперировали.
– Мою? – округляю на нее глаза.
– Ну не мою же! – Бросает ручку на стол и выходит из-за стойки. – Идемте. – Берет меня под руку и ведет к двери, над которой висит табличка «Родильное отделение», открывает, заглядывает и кричит, заталкивая меня внутрь: – Александровна, принимай мужа!
– Ой, как хорошо, что вы не уехали, – начинает причитать одна