Доктор Гоа. Вероника Боде
котенка тяжело и неравномерно вздымались и он тихонько подвывал от боли. «Не жилец, – с ужасом подумала я, – помрет, а я так и не узнаю, бешеный он был или нет».
Еще двое суток ситуация оставалась критической – котенок отказывался от еды и воды, лежал в темном углу и тяжело дышал. А на третий день вдруг попил молочка! И постепенно пошел на поправку. Через несколько дней он уже ходил и даже норовил стащить что-нибудь из холодильника. Кошки – они живучие.
Нутан сделала котенку домик из картонной коробочки и старых полотенец, и Пусси целыми днями там валялся в свое удовольствие.
Уже две недели благополучно миновали, и с бешенством, похоже, все обошлось.
А Пусси через год все равно помер. Короток звериный век в Гоа… Сожрал какую-то гадость на улице и отправился к своим кошачьим праотцам…
В Непале есть столица Катманду
Приехала девушка в Непал – и шарахнул ее по башке буддистский Восток… Это ж подумать только: рикши, монахи в бордовых одеяниях, храмы, ступы… Пыльные облезлые собаки камнями лежат прямо посреди улицы, и все их объезжают, потому что собака тут – священное животное и за ее убийство полагается тюремный срок.
А шопинг какой!.. Яркие хлопковые тряпочки, кашемировые шали, кораллы, янтарь, серебро… И стоит все – по три копейки. Какие-то цветные вязаные пончо продаются, очень хочется купить, но понимаешь: носить-то их можно только тут, в Непале. В Индии слишком жарко, а в Москве даже летом такое не наденешь…
Город, похоже, недавно бомбили: всюду – груды кирпичей, и непонятно, то ли недостроенные дома стоят, то ли полуразрушенные. Пыль, грязь, люди в защитных масках… Через город протекает грязная-прегрязная река, в нее кидают мусор. И на той реке – Пашупатинатх, индуистская святыня, храм – и рядом место, где сжигают мертвых на погребальных кострах. Там день-деньской сидят святые: люди, достигшие последнего перерождения, они ждут своего часа (их, кстати, после смерти не сжигают, а закапывают в землю). На подходах к храму лежат калеки без рук, без ног, сидят убогие и прокаженные… Ходит человек с хвостом, в обезьяньей маске, прирощенной к лицу, – это Хануман, Обезьяний Бог. Вонь, мухи. Святые мочатся прямо у стен храма. В говняной речке плавают обезьяны и мальчишки, что-то выуживают.
И был там один дед в красном… Его лицо до сих пор стоит у Туси перед глазами. Гид сказал, что это тоже святой, что он никогда не стрижет ногтей: и правда, ногти у деда были до земли… Странные пронзительные глаза, и взгляд их, и весь облик этого человека были Тусе странно знакомы, хотя понятно, что встретиться им в этой жизни было негде. И дед ведь ее узнал: приветствовал жестом, словно добрую знакомую. Или он всех так приветствует? Непонятно…
В общем, Непал – это другая планета.
В Непале есть столица Катманду.
Случайное, являясь неизбежным,
Приносит пользу всякому труду…
Тусе всегда казалось, что это самое «Катманду» присутствует в стихах