Похитители душ. Ольга Покровская
мясистый, большегубый, мохнатый. Второй, словно в противоположность, казался бесплотным – вытянутый, худой, напоминающий альбиноса, с блеклыми волосиками на черепе и бесцветными губками. Обоим за пятьдесят, но поклясться Филин не мог – насмерть перепуганный, он помнил лишь общее впечатление.
– А нет чего-то попристойнее? – гортанно, с заметным акцентом, спросил после паузы чернявый, не сводя глаз с обездвиженного Филина. – В городе десять миллионов.
– Время поджимает, – прошелестел альбинос в ответ и гадливо поморщился, точно во что-то вляпался. – Рискнем, а там увидим.
Оба отдалились и исчезли в лабиринте бесконечных зеркал, а похолодевший от страха Филин накатил винтом из горла, накрылся подушкой и заснул.
Выйдя утром на перрон Ленинградского вокзала, он вспоминал ночные видения со смехом и считал, что у эскапады не будет последствий. Но он ошибался.
– На другой день приснился экран с инструкцией, – продолжал он. – Адрес этого института, и к кому обратиться. Я думал, так, фигня. Через день другой сон, как на меня с крыши кирпич… и расколотая голова, и мозги на мостовой. А днем перед носом – настоящий кирпич, и место в точности, и ремонт на тротуаре. Я испугался, не рыпался, сделал, пришел сюда, с тех пор работаю.
По словам Филина, каждую ночь, заснув, он обнаруживал себя в комнате с экраном во всю стену. Когда прошел первый испуг, ушлый Филин попробовал изучить помещение, чтобы понять, куда все-таки его бросает. В комнате голые стены, покрытые штукатуркой, и нет окон. Старый телевизор с черно-белым экраном и ручкой переключения, выломанной с корнем. Каждую проклятую ночь на нем появляется инструкция, что делать с чертовой установкой, и эту инструкцию проснувшийся Филин, вынося из своей превосходной зрительной памяти, исправно выполняет. Шрифт типографский, строчки перемежаются размытыми фотографиями кнопок и шкал. От руки не писали ни разу, хотя Филин, жаждал увидеть человеческий подчерк, чтобы ухватиться за любую путеводную ниточку. Инструкция каждый день меняется, потому что капризная установка зависит от формы подвесок, от объема закладки и от кучи других параметров. Они используют дешевое стекло, и Филин уже понял, что его варят от балды. Учитывается даже время, когда меняли воду в проклятых линзах, и даже состав воды.
– Откуда вы ее берете? – спросил Эксперт. – И куда деваете отработку?
Филин несмело обернулся к Вячеславу Павловичу.
– Берем дистиллированную, – промямлил он. – Импортную, спецзаказ, отдел закупок знает. Отработку забирает Сергей Вячеславович. Когда ее сливают, она не то, что светится – горит на солнце, страшно подойти.
Эксперт, наклонив голову, размышлял. Стикер, лежащий на столе, покрылся сетью прихотливого орнамента, а художник еще не проронил ни звука. Потом Филина отпустили с богом, а Эксперт продолжал рисовать, пока Гриня вполголоса не осведомился:
– Женщина, за которой вы просили последить… продолжать или не надо?
Тут Эксперт проснулся.
– Да-да, – вспомнил