Призрак денег. Валентин Колесников
ой, – только мы не знаем его? Надо Серега искать? – Ответил спокойным голосом товарищ.
– Почему другие ворочают деньгами, как им заблагорассудится? Почему они могут купить дорогую машину, построить дачу, пить дорогой выдержанный коньяк, иметь женщин и все блага? – не унимался Серега.
– Да, брат! А ты вот Серж, ни хрена не имеешь и не хрена не будешь иметь! – перебил его товарищ. – Представляешь, Серж, что бы мы могли иметь, будь у нас с тобой ну хотя бы тысяч сто долларов?
Сергей, на такое заманчивое замечание товарища, слегка наклонил к нему голову и сказал:
– Эх Петруша, это не передаваемо, во-первых, мы бы махнули на юг. Там привели бы себя в порядок. Потом наша давнишняя мечта смогла б осуществиться. Мы уехали бы с тобой за границу, где можно было бы открыть какое ни будь дело и без забот, развлекаясь, сегодня, скажем в Японии, завтра в Аргентине или на Гавайских островах, проводить райские ночи в кругу прекрасных фей. Пить дорогие вина и жить среди земных райских услад.
– Серж, хочу тебя вернуть на землю. Во-первых, на сто тысяч долларов ты не сможешь открыть дело в странах запада, где состоятельных бизнесменов и таких как ты, голи мечтательной, пруд пруди. А борьба за блага жесточайшая, так что если у тебя нет ничего, а только легенда, помнишь, что сочинил о себе миллионер, эмигрировавший в свое время в Штаты, культурист Шварц Нигер, прикрываясь пустым чемоданчиком с тремя долларами, рассказывая таким лохам, как ты о своем мифическом происхождении американцам, то грош тебе цена с твоими ста тысячами долларов.
– Я, как будто чувствую, что миллионов три четыре долларов у нас должно появиться. Но никак не могу ничего придумать. – Уныло проворчал Сергей.
Два друга Сергей и Петр шли по аллее парка мечтая о богатой жизни. Один в помятом, видавшем виды костюме серого цвета, другой в ветровке с капюшоном и спортивных брюках. Лучи заходящего солнца освещали еще верхушки кленов и лип и предавали мрачному парку светлый оживленный облик, путаясь в шумевшей от ветерка листве. Сергей был выше Петра. Его статная подтянутая фигура и лицо, воплощение мужественной мужской красоты, придавали ему загадочный и романтичный вид. Но глаза, смотрели колко из-под вечно нахмуренных бровей в минуты раздражения сверкали диковатыми мерцающими огоньками иронии. Он любил женщин, он нравился внешне женщинам, но его глаза, глаза его смотрели на противоположный пол алчно и хитро, что всегда отталкивали девушек. Ему же казалось, что с приобретением денег он достигнет всего. Да, жизнь не избаловала Сергея своими сладостями. Рано лишив его родителей, он вынужден был в 14 лет работать в колхозе помощником кузнеца, закончив школу семилетку. Когда ему исполнилось восемнадцать он изнасиловал пятнадцатилетнюю девушку и попал на скамью подсудимых. И вот отбыв десятилетний срок заключения он, будучи уже двадцативосьмилетним мужчиной с седой прядью на черной, как смоль голове, решил, что молодость ушла, что время утеряно, что жизнь сыграла с ним злую шутку. Что окружающие его люди – это сплошь воры и халтурщики. Что честным трудом он не достигнет того всего, что так красочно рисовало и рисует ему воображение. И он, Сергей Александрович Конотопский, стал лихорадочно жаждать денег. Он ощущал их шершавое прикосновение в своих снах. Он видел хрустящую кипу пачек на своем столе. Но стоило ему открыть глаза, как призрак денег уплывал, развеивался, дразня и подзадоривая воображение. Одевался Сергей Конотопский однообразно в поношенный серый костюм с вечно мятыми брюками и черные зашнурованные ботинки. Но рубашки были всегда белые, чисто выстиранные и разглаженные с расстегнутым воротом, сквозь который просматривалась мощная бычья шея. На заводе в кузнечном цеху он аккуратно переодевался в раздевалке в чистую робу, которую часто носил домой и стирал, ибо терпеть не мог грязи, окружавшей весь его жизненный путь. И на работу, и в парк с другом Петром Алексеевичем Гаркушей они ходили вместе, где было хорошее кафе. Там пили пиво, гуляли парком и мечтали о больших деньгах. Петр Гаркуша в отличие от своего друга был несколько ниже своего товарища. Русые волосы, хорошо сочетались с цветом подобранной со вкусом рубашки, на этот раз на нем были джинсовые брюки и легкие полу сапоги на модной ковбойской подошве, на плечи накинута серая ветровка с капюшоном. Правильный овал лица, тонкий профиль точеного носа и голубые женственные глаза неотразимо действовали на женщин. Он был наделен природой всем и внешностью, и благопристойной жизнью, но рос без отца. Мать, как ей казалось, хорошо воспитала сына. С отличием окончив школу, он успешно поступил в автодорожный институт и после учебы, работал инженером технологом кузнечного цеха, где и сдружился с Сергеем. Вконец испробовав все соблазны жизни, он погрузился в апатичное созерцание окружающего мира, став в свои двадцать пять лет молодым человеком с душой старика. Петра влекло к Сергею, как к человеку, жаждавшему плодов, вкушенных им. Ему, было интересно в обществе взрослого ребенка, находить те крупицы растраченной энергии и сил, что так сверкали в колких глазах друга. Он жил другом, ему хотелось всего того, о чем мечтал и думал друг, ему хотелось денег. Идеи добычи денег приходили невероятные, но все казались абсурдными и смешными. Устав от них, друзья по мимо воли шли беззаботно по аллее, не думая ни о чем. Сергей неожиданно сказал, глядя на девушку,