Война миров. Олег Дивов
Пешкой должны были пожертвовать с вероятностью, близкой к ста процентам.
Меня никто не учитывал. Вот и хорошо, зато никто не помешал. Я не только самостоятельно организовала диверсанту отход, но и сберегла Родине хорошего разведчика в своем лице. Я перехватила диверсанта там, где меня никто не ждал.
Потом мы поговорили. В безопасном месте. Сидели в машине, не глядя друг на друга. Проклятье, мы, оказывается, были знакомы. Хороший человек. Под конец он сказал: «Раз такие дела… Я устал. Я начал ошибаться. Через неделю у меня еще одна операция. Поможешь?»
Мы отработали красиво. Не то слово как красиво. Филигранно. А на прощание он дал мне пару очень ценных советов и оставил нужные контакты. «Делла, – сказал он, – всякое бывает. Имей в виду, что, если решишь самовольно вернуться, ни в коем случае не иди напрямую. Выходи через Куашнару и пятый округ. В пятом округе сдавайся нашим, и не военным, а контрразведке. Тогда можешь не беспокоиться за свою жизнь. Может, ты даже по тюрьмам проваландаешься год или два всего. Такие случаи бывали. А вот чего не бывало – чтобы разведчик, самовольно ушедший из Эльдорадо, живым добрался до своей базы в четвертом округе».
Может быть, когда-нибудь его советы пригодятся мне…
В десять вечера Весту положили на операционный стол в глубоком подвале. В одиннадцать она уже пришла в себя после наркоза настолько, что могла двигаться и соображать.
– Долорес Кастро, – сказала мне Веста, когда я вошла в комнату, временно превращенную в больничную палату. – Я обязана тебе.
– Жизнь длинная, сочтемся.
– Не ври только, что ты деревенская дурочка.
Я подставила стул к ее кровати и села.
– Веста, тебе не кажется, что мы слишком мало знаем друг друга, чтобы быть откровенными?
– Надеюсь, ты не имеешь отношения к контрразведке.
– Не имею. Но как, мне даже интересно, ты это проверишь?
– На слово поверю. У меня нет другого выхода. Просто знай: у меня свои счеты с ними. На кого угодно другого буду работать честно.
– Даже на полицию?
– Да хоть на землян, – бросила она. – Лишь бы не на тварей, убивших единственного мужчину, которого я любила.
Я не ответила.
– Я мало чем побрезгую, Долорес. Ты спасла мне жизнь. Если понадобится – отплачу любой услугой. Но если ты работаешь на контрразведку…
– А что, так похоже?
Веста хрипло рассмеялась:
– Даже близко нет. Почему и тревожусь. Я с детства в уличной банде. Потом завязала. Я видела многое. Но, Долорес Кастро, поглядела я на тебя… Не-ет, у тебя совсем не такое прошлое, как у меня. Может, ты и родилась в деревне. Только ты не боишься пули. Не могла ты такой опыт получить в своем захолустье. И в уличной банде не могла. А вот в армии – запросто.
Я улыбнулась:
– Представь себе, я действительно служила. Год. Что такого?
– А держишься как простушка, дальше дедова сарая не ходившая. Все-то тебя радует