Если однажды жизнь отнимет тебя у меня…. Тьерри Коэн
так,
Чтоб ты поняла – я люблю тебя[5].
Клара больше не сдерживалась, она откровенно смеялась.
– Нет, с чужими песнями у тебя нет шанса.
– Когда упустишь единственный шанс на счастье, трудно найти тот, что его вернет.
– Не продолжай! Лучше не надо. – Клара сделала вид, что ей претят банальности.
– Или ты меня поцелуешь, или я буду продолжать. Поверь, у меня еще много чего в запасе. И одно хуже другого. Тебя не было целые сутки, я успел достаточно написать.
Клара провела рукой по волосам Габриэля. Потом, водя указательным пальцем, стала рисовать его портрет: высокий лоб, прямой нос, губы пухлые, почти женские, твердый мужской подбородок… К покою примирения примешивалось давящее чувство неудовлетворенности. Даже что-то худшее: предчувствие беды. Клара старалась прогнать его и вздыхала.
– Тяжело дышишь? Виной моя внешность?
– Ты красивый. Сам знаешь.
– Я и говорю, дух захватывает от красоты!
Она хотела улыбнуться и не смогла.
– Габриэль… Мне кажется, нам не стоит идти на эту свадьбу, – прошептала она с тревогой.
– Не-не-не! – замахал он руками. – К прошлому нет возврата.
– Это не прошлое. Я совсем о другом. Говорю, что не надо туда идти – и все.
– Но почему?
– Не знаю… Чувствую, а определить не могу…
– Из-за моих родителей?
– Не только.
Конечно, причина в родителях, кто бы сомневался. Клара боится встретиться лицом к лицу с четой Сансье. Главным образом с матерью. Она о ней немало наслышана и, поскольку ее фотографий у него нет, воображает властной матроной с суровым пронизывающим взглядом и поджатыми губами. Из тех, что могут одной фразой смешать с землей.
– У меня дурное предчувствие, Габриэль, – призналась Клара и приподнялась на локте.
– Что ты говоришь? С каких пор ты стала суеверной?
– Мы получили приглашение и поссорились. Мне кажется, эта свадьба… принесет нам несчастье. Мы могли бы… найти какой-нибудь предлог…
– Исключено! Я не могу так поступить с Артуром и Луизой.
– Тогда иди один.
– И это исключено. Я не хочу идти туда без тебя, – поспешно сказал он.
Габриэль уже привык к налетающей порой на Клару мрачности. Это происходило внезапно, без видимых причин, к счастью, ненадолго. Он решил списать это на прошлое, о котором она никогда не говорила.
– Вот увидишь, все будет хорошо, – уверил он ее.
Она поцеловала его и прилегла, но на сердце оставался камень. А сказать больше было нечего. Сейчас она постарается заснуть, доверит свою тревогу ночи. Кто знает, может, завтра проснется с легким сердцем? Но Клара не сомневалась, что тяжесть никуда не денется. Отравляла ей счастье ее тайна, поутру она будет, как всегда, ждать ее. И еще это странное предчувствие. Скорее переплетение смутных неприятных ощущений, заставляющих представлять себе будущее совсем уж мрачно. До сих пор предчувствия ее не обманывали. Сейчас она предчувствовала катастрофу. Наверное, потому и убежала –
Песня Робера Дэвида, французского певца тунисского происхождения, исполняющего песни на английском языке.