Метро 2033: Подземный доктор. Андрей Буторин
сразу ощутил, что давление «обруча» ослабело настолько, что на него можно было не обращать внимания. Покачиваясь, он поднялся на ноги и сжевал зачерствевшую краюху хлеба, запив ее остатками воды.
Нужно было уходить – стены гаража от радиации не спасут. Хотя, какую дозу он уже успел словить? Скорее всего, и рыпаться не стоит, всё равно скоро подохнет. Но сидеть и ждать смерти – пусть она и в самом деле уже на пороге – доктор Подволоцкий не мог, не в его это было привычках. Эти пресловутые привычки и так за последние годы поменялись у него почти кардинально. Он всё больше и больше любил свое дело, свою работу, и всё меньше и меньше – людей. Кроме жены. Но и тут его любовь была странной, не такой, как ее описывают в книгах и показывают в мелодрамах. А теперь… Теперь, скорее всего, любить оставалось только дело, ради которого – так уж вышло – он разрушил всё остальное в жизни. Можно было еще любить себя – ну, хотя бы слегка пожалеть, – но первым из людей, кого он больше всего ненавидел, был сам Геннадий Александрович, остальным повезло в этом чуточку больше. Иногда он думал, что попросту сошел с ума, но, будучи медиком, знал, что умалишенные никогда себя таковыми не считают. Может, он был исключением и в этом?
Поразмыслив, будущий Подземный Доктор решил, что свершившаяся Катастрофа – это даже хорошо. Перемрут всем скопом эти никчемные, грязные, алчные, похотливые людишки; сдохнет он сам; планета избавится от вируса разума, очистится, расцветет, обновится – что может быть лучше? Разве что мир, в котором жили бы только они с женой?.. Нет, лучше она одна. А поскольку это невозможно – пропади оно всё пропадом!
Но, как уже говорилось, бездействовать доктор Подволоцкий не любил. Да и от инстинкта самосохранения так просто было не отделаться. Слабый и жалкий, как само человеческое естество, его организм хотел жить – во что бы то ни стало и невзирая ни на что. А для этого нужно было найти укрытие от радиации, и такое, если оно вообще существовало, могло находиться только в одном месте – под землей. Не в аду, что было бы логичнее и приемлемее всего на взгляд Геннадия Александровича, а в буквальном, обыденном смысле этого понятия – под толстыми слоями глины и почвы. На метровые свинцовые плиты он, разумеется, не надеялся. Но если встретятся хотя бы такой же толщины железобетонные – будет тоже неплохо.
Несмотря на сгустившуюся ночь, доктор Подволоцкий вышел из гаража и побрел, не сворачивая, прямо…
Из неожиданных воспоминаний Подземного Доктора вывел стук по переговорной трубе. Еще до того, как в подземельях появилось электричество, он велел провести такие во все наиболее важные помещения. Как выяснилось, подобное средство связи оказалось надежнее микрофонов с динамиками.
Доктор вынул из горловины деревянную затычку.
– Что там?
– Линию восстановили, – раздался полный раболепия голос Евгения. – Электричество работает.
– Сам вижу, – буркнул Доктор, хотя, по правде говоря, в задумчивости не обратил внимания, что