Дело петрушечника. Георгий Персиков
из этого поняли.
Нестор тем временем стащил перчатки и бросил их в таз на полу.
– Хм, – проговорил он, запуская руки в лохматую шевелюру, – видеть-то я видел, но вот не очень понял. Да и ваш странный жест можно трактовать по-разному.
Эксперт вернулся, держа в руке пузырек с нашатырным спиртом, улыбка не сходила с его лица.
– Вы не переживайте, – сказал он, – дорогая моя. Уж такое у нас дело – здесь и мужчины взрослые без сознания падают, бывает. И рвет даже некоторых. Я сам, когда учился, пару раз испытывал такое помутнение. Все с опытом приходит, это дело привычки. Нынче-то мы на секционном столе запросто с санитарами и выпиваем, и закусываем. И я вам скажу, это не ради бравады какой-то, а просто чтобы в другой зал не бегать.
Выдав эту тираду, он подошел к ближайшему столу, демонстративно сдвинул ногу вскрытого трупа и стал изображать, как они тут закусывают с санитарами, поднося ко рту руку. Делал он это очень натурально, изображая, как что-то кусает и тщательно пережевывает, закусывая разбавленный медицинский спирт.
Барабанов с удивлением смотрел на манипуляции старого эксперта, а затем подпрыгнул, словно ошпаренный, и бросился к одному из трупов. Он схватил изуродованную кисть, поднял ее вверх и принялся трясти ей, показывая Лилии и испуганному доктору.
– Ну, конечно же, – закричал Нестор, – это был не топор! И не клещами пальцы ампутированы! Их откусили зубами!
Глава 7
В сопровождении двух сыщиков из главного городского полицейского управления, отряженных Цеховским, Муромцев направлялся, чтобы наконец познакомиться с главным и самым загадочным участником этого дела, свидетелем, а возможно, и обвиняемым – самим мистером Панчем, Пульчинеллой, Полишинелем или, по-русски, Петрушкой. В центре города уже несколько дней стояла большая ярмарка, и, помимо торговых рядов, плясок, музыки, ряженых и жуликов всех мастей, там можно было найти и старейший в городе кукольный балаган. Там Муромцев и рассчитывал встретить носатого скандалиста в красном колпаке.
– И что, в К. народ все еще ходит на ярмарки? Неужели уличный балаган еще кому-то интересен? – поинтересовался он у одного из хмурых сыщиков, явно недовольных перспективой провести воскресный день в шумной сутолоке. Тот почесал затылок, сплюнул табачную крошку на мостовую, откашлялся и ответил:
– Вы не думайте, Роман Мирославович, что мы тут в губернии лаптем щи хлебаем, город у нас культурный, даже весьма. Народ все больше по театрам, по операм! Билетов не сыскать! Да хоть бы на галерку если достать удается, и то хорошо…
– Да, народные вкусы здорово поменялись, – согласился со вздохом второй сыщик по фамилии Поплавский. – Ярмарочный балаган, каким мы его знаем с детства, увы, доживает свои последние деньки. Но нынче ярмарка большая, и если вы хотите увидеть представление петрушечника – мы непременно найдем его там. Вот уже и пришли. Вон, видите, слева от спуска, там, где кончается улица?
Издалека действительно доносились уханье му-зыки, гомон и крики торговок,