Рассказы о людях необычайных. Пу Сун-лин
всякий приходивший с жалобой старался говорить, что он из разбойничьей семьи, а обвиняемый усердно доказывал, что это неправда. И каждый раз как обе стороны начинали излагать свое дело, то – откладывая в сторону разговор о том, кто виноват, кто прав, – прежде всего бросались всячески выяснять, кто из них настоящий разбойник и кто – ненастоящий. При этом надоедали секретарю, чтобы он проверял записи.
В это время в помещениях канцелярии правителя было много лисиц, и его дочь сама попала в наваждение. Призвали знахаря. Тот явился, написал талисманы, схватил лиса, всунул в кувшин и хотел уже поставить кувшин на огонь, как лис громко крикнул из посудины:
– Я с разбойничьего двора!
Все, кто слышал, не скрыли своих улыбок.
Лисенок Лю Лянцай
Мне передавали, со слов цзинаньского Хуай Лижэня, что господин Лю Лянцай[60] – потомок лисицы.
Дело было так. Его почтенный отец жил в Южных горах. Как-то раз его посетил в домике старик, назвавшийся Ху. Лю спросил, где он проживает.
– Да вот в этих самых горах… Живущих свободной жизнью людей – маловато. Только нам с вами вдвоем можно, как говорит поэт, «часто коротать утро и вечер»[61]. Ввиду этого я и явился к вам познакомиться и отдать вам честь.
Лю начал вести с ним беседу. Старичок говорил бойко, остро. Лю это понравилось. Он велел подать вина и пришел в веселое расположение духа, как, впрочем, и старик, который ушел от Лю сильно под парами. Через несколько дней он появился вновь. Лю принял его еще радушнее.
– Послушайте, – сказал он, – раз вы удостаиваете меня такой дружбой, то ей, значит, суждено стать очень глубокою. А между тем я не знаю, в каком селе ваш дом… Как же справиться, например, о вашем здоровье и самочувствии?
– Не смею, знаете ли, от вас скрыть, – отвечал старичок, – по-настоящему я – старый лис из этих гор. С вами у меня давняя, предопределенная связь. Вот почему я и решился внести свою дружбу в ваш дом. Уверяю вас – я не могу навлечь беду. И очень буду рад, если вы мне доверитесь: не будете чураться.
Лю и не стал относиться к нему недоверчиво. Наоборот: даже укрепил и углубил свое к нему дружеское чувство. Сосчитались годами. Вышло, что Ху стал старшим братом, и с этой поры они стали относиться друг к другу как братья. Сообщали друг другу даже о самомалейшем, что у кого случалось хорошего или плохого. К этому времени у Лю не было наследника. Вдруг старик как-то говорит ему:
– Не печалься, я буду твоим продолжателем рода.
Лю от таких странных слов остолбенел.
– Да, да, – продолжал Ху, – счет моим годам уже кончился, и наступает срок перерождения наново… Вместо того чтобы уходить к чужим, не лучше ли будет родиться в семье близкого друга?
– Как так, – недоумевал Лю, – ведь долговечность бессмертно-блаженного идет на десятки тысяч лет. Почему же тебе вдруг на этих годах кончить?
Старик помотал головой.
– Ну, этого ты не понимаешь.
И ушел.
Действительно, ночью Лю увидел старика во сне.
– Я сегодня к тебе пришел, – сказал
.
Давно уж я хотел поселиться в Южной деревне,
И не потому, что там нагадал себе жилье, —
Я слышал: много там простых сердцем людей,
И рад с ними часто коротать утро и вечер.
Поэма Тао необыкновенно популярна в Китае, особенно среди вдумчивых пожилых людей.