Демон плюс. Zотов
своих рядов. Грамотно разделившись (по двое на каждого противника), они насели на опасных конкурентов справа и слева. Публика на трибунах ревела громче тигров – букмекеры не успевали принимать новые ставки, на камни со звоном сыпались серебряные денарии. Пыль, поднятая на арене амфитеатра дюжиной сандалий, взвилась в воздух столбом: сквозь мутные облака мелькали редкие проблески – лучи солнца хватались за лезвия мечей.
– Повелитель! – орал Малинин, уворачиваясь от атак наседающих негров. – Какого хрена они к нам привязались? Мы им что – денег должны?
Два меча соединились у его горла: удар высек длинную искру.
– Видишь ли, братец! – крикнул Калашников, проводя серию обманных выпадов. – Надо делать скидку на античные времена! Гладиаторский бой – это не к теще на блины зайти. Публике необходима кровища: билеты-то платные, а за свои деньги хочется увидеть кишки. Это нормальное коммерческое предприятие, вроде как кинцо посмотреть. Народу здесь толком заняться нечем: телевизора нет, игральных автоматов – тоже, пивных нормальных – и тех толком не существует. Ну и где им прикажешь развлечений искать? Только публичные казни да тупая резня на арене.
Алексей так увлекся монологом, что это едва не стоило ему жизни: он прозевал ловкую атаку справа. Меч соперника рассек кожу на левом плече, на доспехи Калашникова брызнула алая кровь. Нападающий оскалил ослепительные зубы в улыбке, что-то выкрикнув на гортанном языке.
– Как вы там, повелитель? – с беспокойством рванулся к нему Малинин.
– Утомляет, – признался Калашников. – Недружелюбный в этом городе народ.
…Человек в бело-красной мантии смотрел на бой на арене, задумчиво постукивая по перилам пальцами в перстнях. Внезапно его лицо озарилось мыслью – он нетерпеливым жестом подозвал дежурившего у ложи коренастого военного в доспехах центуриона. Приблизившись, подчиненный склонил голову так, чтобы ухо оказалось у самых губ начальства: человек что-то быстро сказал ему, кивнув в сторону клубящейся пыли. Отвесив поклон, центурион сейчас же поспешил вниз, по-мальчишески прыгая через вырубленные в мраморе ступеньки. Уже через минуту он добрался до распорядителя боев – развалившегося на дырявом коврике потного толстяка в покрытой сальными пятнами тунике. Пара жестких фраз, и тот повернулся лицом к арене. В воздух взлетела рука, рогаткой распялив два лоснящихся, жирных пальца. Оказалось, что этот на первый взгляд безобидный знак хорошо знаком гладиаторам – один из них, содрогнувшись в ужасе, инстинктивно обернулся назад. Калашников сейчас же скользнул к нему. Сверкнув солнечным бликом, стиснутый в его руке меч воткнулся в щель между пластинками брони на животе противника. Негр со стоном свалился, обеими руками зажимая рану. Его атакующий напарник, оставшись без поддержки, потерял решительность, он уже не нападал, а лишь защищался. Калашникову открылся вид на ворота. Однако увиденное ему не понравилось.
…На арену, облизывая перемешанный с кровью песок, бархатной поступью величаво выходили бенгальские