Его пламенное сердце. Оливия Гейтс
впервые за эти два дня и две ночи она проснулась, пока он еще спал.
Он лежал на спине. Селена любовалась его мощным телом, которое доставило ей столько наслаждения. Ее сердце болезненно сжалось. Ей хотелось броситься к нему и свернуться калачиком у него под боком.
Но она не могла. Теперь, когда она находилась вне его объятий, ее охватило чувство потерянности.
Селена не знала, что делать дальше. Поэтому решила уйти.
Он сам должен показать, что их ждет в будущем.
И Аристидес Сарантос показал.
Не при личной встрече, а через центральные газеты.
Селена несколько раз перечитала заголовок, который гласил: «Сарантос покидает Америку после короткого делового визита».
Вот какое будущее их ждало. Уехал. Прочь. Даже не попрощавшись.
К горлу подступили слезы.
Какая же она дура. Как она могла подумать, что все кончится по-другому? Потому что у них были два дня и две ночи великолепного секса?
Но он ведь был таким потрясающим…
Стоп. Нечего себя обманывать. Сарантос просто оправдал свою репутацию перфекциониста и завоевателя.
И он просто получал удовольствие, которое никак не было связано с ней.
Он ни разу за все время не назвал ее по имени.
Она добровольно стала для него средством избавления от того хаоса, в котором он находился. Но она нашла в нем то же самое, то утешение, в котором так нуждалась. Он был последним человеком на Земле, с которым она должна была вступить в связь, которая от этого становилась только острее и рискованней, сводя на нет всю горечь, скопившуюся в сердце Селены.
Теперь он исчезнет из ее жизни, и все вернется на свои места. С одной только разницей. Она наследует роль своего отца в качестве противника Сарантоса.
Что бы между ними ни произошло, все осталось в прошлом.
Как будто никогда и не случалось.
Глава 2
Восемнадцать месяцев спустя…
Аристидес стоял перед поместьем Лувардисов, переживая дежавю. Он снова возвращался в тот роковой день, который имел место почти два года назад.
Он не мог поверить, что с тех пор прошло столько времени. Его охватило противоречивое чувство, как будто это случилось вчера, но вместе с тем в другой жизни.
Хотя скорее это был не один день, а целая неделя ударов, которые сыпались на него один за другим, закончившаяся сумасшедшими выходными с Селеной Лувардис.
От волнения у него перехватило дыхание. Он не мог забыть ту страстную лихорадку, которая владела им два дня и две ночи и закончилась абсолютным ощущением полноты и покоя и почти абсолютной потерей памяти. Проснувшись, он не помнил ничего о себе, о своей жизни, только проведенное с ней время, наполненное безудержным и безумным желанием.
Так было, пока он не понял, что она ушла. Сейчас при воспоминании об этом его тело снова сковало оцепенение.
Тогда его изумление, чувство потери и даже злость были притворными. Аристидес долго думал, что же он испытал на самом деле. И в конце концов решил, что это было чувство