Творец времени. Надя Лазарева
запах аудиторий и атмосфера библиотеки, похожей на киношные. Ее устраивали одногруппники, среди которых было мало желающих вести праздные беседы. Никто не приставал с глупостями, вопросами, приглашениями на вечеринки и прочей чепухой, до которой нет дела прилежным студенткам. Идеально.
Иногда Аву слегка печалило, что про любовь она до сих пор знала только то, что написано в великих романах. Но даже в этих самых книгах счастливых концов по пальцам можно было пересчитать. Это успокаивало. Бабушка повторяла, что всему свое время, и Ава ей верила. Сейчас, действительно, время для курсовой, а не любви.
Хотя порой она задерживала взгляд на студенте-новичке. Он неожиданно перевелся к ним в этом году, и никто толком не знал, ни откуда он, ни где учился раньше. Звали нового одногруппника Ярослав Колядин, и его имя казалось Аве крайне подходящим для студента факультета филологии. Новенький был дружелюбным, но держал нейтралитет. На парах появлялся исправно, но место выбирал в стороне. Не стеснялся задавать вопросы, причем, строго по делу, преподавателям нравилась его вовлеченность. Но ни разу Ава не видела, чтобы он что-то записывал. Возможно, пользовался диктофоном, в отличие от нее. Она любила старые добрые рукописные конспекты.
Ава была реалисткой и понимала, что в конкурентной борьбе с другими студентками у нее нет шансов. Ярослав был не просто лицом мужского пола, чего на филологическом факультете уже было достаточно, чтобы стать королем мира. Он еще был очень-очень красивым. И очень-очень высоким. И взгляд у него был при этом таким печальным, что окружающие барышни готовы были пойти на все, чтобы спасти его. Поделиться конспектами уж точно. Ава же среди претенденток на сердце статного лохматого блондина не выделялась. И рост у нее был средненький, и внешность такая же. Ни тебе нарощенных ресниц, ни накачанных губ, ни уверенной походки и навыка «стрелять глазками». Бабушка, правда, утверждала, что глаза у Авы уникального зеленого оттенка. Но кто-нибудь встречал бабушку, которая не считала бы своих внуков уникальными?
Аву устраивала возможность сконцентрироваться на учебе, не отвлекаясь на чепуху. Тем более, что в библиотеке университета она испытывала чистый восторг. Ей было так уютно, спокойно и комфортно, вроде бы она вернулась домой после долгого и сложного пути. Ей нравился тяжелый запах, парфюмером которого выступило время. В нем отчетливо выделялись ноты бумаги, чернил и типографской краски, а еще надежд, которыми полны студенты сегодня и сто лет назад. Свет, в лучах которого вальсировали пылинки. И ощущение безвременья, в которое можно было в некоторых случаях провалиться, особенно если засидеться допоздна.
Ава успела аккуратно разложить на столе книги, погрузиться в тексты и выделить фрагменты, которые пригодятся для курсовой. Достала записи и ручки, даже занесла над ними руки, как пианист над клавишами, когда откуда-то сверху сказали:
– Привет! Ты же Ава? Есть минутка?
– Да, – ответила Ава на оба вопроса