Откровения. Ольга Дмитриевна Личкова
Я поторопилась, на что меня убедили, что защитят, это, конечно, здорово, но торопиться от этого я не перестала. Малолетки лет шестнадцати, теперь для взрослой дамы они малолетки, смех, да и только, катались на самокатах и пили водку, было два часа ночи. Рассказывала о своей мечте, которая появилась у меня в декабре, и внезапно осознала, что она исполняется, не совсем так, но очень близко.
Вернулись, крайне долго искали номер. Вообще, оказалось, что понятия лево и право у нас различаются абсолютно. Я любовалась люстрами, ах, как они блестели и сияли! Домой бы такие, тогда б лежала под ними и умирала от восторга. Большущая комната. Я вышла на балкон. Столько лет ходя под ним, думала, что на нём могут быть только какие-то мажоры, и вот я сама оказалась там, странно-богатое чувство. Я нашла крохотные пробнички лимонных шампунек и мыльца-безе, от такого счастья мой внутренний еврей завил кудри ещё туже, но, проведя воспитательную беседу по формированию своих моральных представлений, я всего лишь покрутила эту чудесятину в руках и с огромным внутренним сопротивлением поставила на место. Что далее? М-м, читали книги, долго и упорно готовили, пока я, не закрыв на миллисекунду глаза, не открыла их через два часа, осознав, что человечек, утомившись, спит полностью одетый, да ещё и в халате для антуража поверх в кресле. Мне, опять же, стало весело. Я отправилась на пробуждение (потыкала его, он и очнулся). Посмеялись и приготовили завтрак, я очень старалась, и это оценили, но вроде не совсем по достоинству, надо уточнить этот момент.
Собрались и отправились в путь. Согласились, что идти как-то тяжеловато сегодня, поэтому плелись как сонные мушки. После кофеёчка человечек настолько взбодрился, что у него появился акцент батюшки, и оставшуюся дорогу он предлагал мне исповедаться. Билет куплен. Один. А нас двое. Я думала «до свидания», но услышала «прощай». Что ж, если это как в прошлый раз, то я согласна.
Шла домой, вдавливая тяжёлые ботинки в прогретый асфальт, мысли были нейтральные. Прислушивалась к себе, чего хочу и что чувствую. Не смогла. Дома чутка поспала, поняла, что отравилась, спала, садилась писать, бросала, общалась с Шулькой и Исечкой, фотографировалась с букетом. Завтра отправляюсь в путь с сухарями и водой – хорошая добрая традиция из детства, когда съела, несмотря на запреты и увещевания, вороний глаз, это, если что, ягоды, но отравляющий эффект у них наверняка похлеще вороньих очей. Меня ждёт моя прежняя жизнь. Спасибо за глоток свежего и беззаботно-счастливого. Я вернусь, надеюсь. Будешь ждать? Славно. Нет? Вернусь всё равно, но тогда только к кисонькам и цветам сирени.
Откровение 11
Честно говоря, сейчас я не рвусь писать, но понимаю, что нужно, мне нужно. Я вернулась домой.
Это, пожалуй, одно из худших решений, принятых мной за очень долгое время. Представляешь, я пишу сейчас и почти не вижу текст, мои глаза полны слёз. И они отнюдь не радостные. Я не плакала давно и, к счастью, почти забыла, как это делается.
Я поздно легла и рано проснулась в день отлёта,