Измена. Вернуть семью. Ада Гранатова
уезжать не очень хороший, надо трясти с этого гада алименты!
– Не хочу я всего этого. Поехали в твой Владивосток. Согласна я.
Мама с Сашкой мгновенно расплываются в улыбках. А мне грустно. Будет ли мне вообще когда-нибудь теперь весело?
И если я уеду далеко от Егора, мое сердце перестанет по нему тосковать?
***
Спустя полгода
Еду в переполненном автобусе на УЗИ, заметно подросший живот непроизвольно толкает людей вокруг. Милый школьник уступает мне место. Благодарю его и сажусь. Смотрю в окно, в очередной раз любуюсь городом.
Живу во Владивостоке почти полгода, а все не могу привыкнуть.
На телефон приходит сообщение от мамы: «Позвони после врача».
Мама все-таки переехала вместе со мной, как я ее ни уговаривала остаться. Она вручила ключи от дома Сашкиной маме, чтобы та иногда присматривала за домом.
Я не жалею, что согласилась на Сашкину авантюру. Незнакомый город, красивая природа, другие пейзажи, новые люди вокруг. Во всем этом отвлекаешься, теряешься и забываешь о личном. Как будто ничего и не было.
Только растущий живот каждый день возвращает меня мысленно к Егору.
Потому что мне хочется, чтобы он был рядом со мной.
В начале беременности у меня был сильный токсикоз, потом угроза выкидыша. Наверное, виноват стресс, какое-то время я лежала в больнице. Смотрела, как к другим будущим мамам приходят счастливые, будущие отцы. Начала мысленно фантазировать о том, как все было бы у нас, если бы… не измена. Егор обо мне заботился бы. Носил бы на руках.
Пустые мечты, от которых я не могу избавиться.
Такое ощущение, что Егор, которого я всегда знала, просто умер, растворился в воздухе, пропал без вести. А тот – по телевизору, это другой, я его не знаю. Тоскую я по-прежнему, любимому. По тому человеку, который говорил, что любит и хочет от меня детей.
Узистка старательно водит по животу, спрашивает:
– А кого хотите?
Как будто мой ответ что-то может изменить.
Это второе УЗИ, где я пытаюсь узнать пол ребёнка. Первый раз малыш прятался и лежал неудобно, ничего не было видно.
– У вас девочка, – наконец, говорит врач.
Против своей воли я представляю Егора. Вот он вместе со мной сейчас на УЗИ, сидит рядом, смотрит в монитор и улыбается. Наверное, он сказал бы: «Я рад дочке, будет такой же красивой, как мама». Поцеловал бы меня в макушку, прижал бы к сердцу.
Я улыбаюсь узистке и своей фантазии, хотя в глубине души, итак, знала, что будет дочка. Девочка – это хорошо. С мальчиком было бы в разы труднее, ему нужен пример отца, а девочки они больше мамины.
Хотя, откуда мне знать, у меня не было отца. И детей тоже не было.
Вдруг я буду плохой матерью? Я уже чувствую вину перед дочкой. Она родится в неполной семье.
Говорю врачу спасибо и выхожу из кабинета.
То, что у меня девочка —очередной знак судьбы. У бабушки мама родилась, у моей мамы – я, и вот теперь ещё одна девочка в семье Кривошеиных. Обещаю себе сделать все возможное, чтобы дочка не чувствовала себя какой-то не такой.