Н. Годдард. Время посева и сбор урожая. Невилл Годдард
я, стоявший в конце длинного списка ожидания, должен был получить бронь, но все, что агент мог мне сказать, это то, что сегодня утром была получена телеграмма из Нью-Йорка, предлагающая проезд на троих. Я был не первым, кому звонил агент, но по причинам, которые она не могла объяснить, те, кому она звонила, сказали, что теперь им неудобно отплывать в апреле. Мы отплыли 20 апреля и прибыли в Нью-Йорк утром первого мая.
В постановке моей пьесы "Плавание на лодке, которая должна была доставить меня в Нью-Йорк к первому мая" я сыграл четырех самых важных персонажей моей драмы. Как производитель, я решил отплыть на определенном корабле в определенное время. Играя роль автора, я написал сценарий – я визуализировал внутреннее действие, которое соответствовало внешнему действию, которое я предпринял бы, если бы мое желание осуществилось. Как режиссер, я репетировал себя, актера, в воображаемом действии подъема по трапу, пока это действие не стало совершенно естественным.
Когда это было сделано, события и люди быстро развивались, чтобы соответствовать во внешнем мире пьесе, которую я придумал и разыграл в своем воображении.
Я видел, как мистическое видение течет И живет в людях, лесах и ручьях. Пока я больше не мог отличать поток жизни от своих собственных снов. – Джордж Уильям Рассел (AE)
Я рассказал эту историю своей аудитории в Сан-Франциско, и одна дама в зале рассказала мне, как она бессознательно использовала ту же технику, когда была маленькой девочкой.
Инцидент произошел в канун Рождества. Ей было очень грустно, она устала и жалела себя. Ее отец, которого она обожала, внезапно умер. Она не только почувствовала эту потерю в рождественский сезон, но и необходимость заставила ее отказаться от запланированных занятий в колледже и пойти работать. В этот дождливый канун Рождества она ехала домой в трамвае Сан-Диего. Машина была наполнена веселой болтовней счастливых молодых людей, приехавших домой на каникулы. Чтобы скрыть свои слезы от окружающих, она встала на открытой площадке перед машиной и обратила лицо к небу, чтобы смешать свои слезы с дождем. Закрыв глаза и крепко держась за поручень вагона, вот что она сказала себе: "Это не соль слез, которую я пробую на вкус, а соль моря на ветру. Это не Сан-Диего, это Южная часть Тихого океана, и я плыву в залив Самоа". И, посмотрев вверх, в своем воображении она создала то, что, по ее представлению, было Южным Крестом. Она так погрузилась в это созерцание, что все вокруг померкло. Внезапно она оказалась в конце очереди и дома.
Две недели спустя она получила сообщение от юриста из Чикаго, что у него хранятся для нее американские облигации на три тысячи долларов. Несколько лет назад ее тетя отправилась в Европу с инструкциями передать эти облигации ее племяннице, если она не вернется в Соединенные Штаты. Адвокат только что получил известие о смерти тети и теперь выполнял ее указания.
Месяц спустя эта девушка отплыла к островам в Южной части Тихого океана. Была ночь, когда она вошла в залив