Магистр. Валерий Александрович Сонин
Когда был мальчишкой, родители почему-то запрещали даже думать об этом не то, что вопросы выяснять. В армии это совсем не к месту, могут принять за ненормального. В университете тоже как-то не сложилось. Начал осторожно спрашивать – сказали, что у меня от жизни в большом городе просто немного «крыша поехала».
Соглашусь с Константином Прокопьевичем, что без должного внимания некоторые ощущения теряют остроту восприятия и как-то замирают. Так, за школьные годы некоторые просто исчезли. Зато здесь, во время экзаменов при повышенном нервном и умственном напряжении, как бы запустились другие. Хотя, может быть, это активировались прежние. В результате случаются маленькие чудеса.
Как-то, засыпая в общежитии после трудного экзамена, я вдруг увидел класс, где он проводился, и что там происходило после моего ухода. Как бы откуда-то сверху. Состояние было весьма необычное, между сном и явью. Спал, но всё видел и сознавал, что это сон. Легко и просто будто смотрел фильм, потому что сновидение было управляемым! После этого случая я всерьёз задумался об использовании необычных качеств.
Профессор прервал Старкова:
– Вы достаточно точно описали экстракорпоральный процесс выхода сознания из физического тела во время сна. По учебникам, всё так и происходит. К тому же вполне вероятно, что дополнительная умственная нагрузка может вызвать определённый эмоциональный всплеск. Кстати, Виктор, а вы никогда не применяли гипноз к своим педагогам или товарищам по учёбе? – неожиданно строго спросил профессор.
– Что вы, Константин Прокопьевич! И какой из меня гипнотизёр? Пока я лишь дилетант с хорошими данными. Мне всегда не хватало знаний в этой области. Но самостоятельно изучать не стал, не отважился. Точнее, побоялся понять неправильно. Что такое гипноз, конечно, представляю, но работать с ним даже не пробовал. Честно признаться, такой откровенный разговор на эту тему у меня первый раз в жизни.
– Думаю, вы просто ещё не представляете своих возможностей. А скажите, не возникало ли у вас когда-нибудь желание вмешаться в обычную окружающую жизнь и сделать что-то не совсем дозволенное?
Старков отвёл взгляд, и Крупнов это заметил:
– Не стесняйтесь, говорите как на духу, когда вас спрашивает преподаватель вашей родной кафедры!
– Даже не знаю, мой ли поступок стал причиной случившегося или это просто случайное стечение обстоятельств. Уверенно нельзя утверждать ни то, ни другое.
– Да что было-то? Выкладывайте, не тушуйтесь. Мы с Николаем Егоровичем теперь должны знать о вас всё, – настаивал Крупнов.
Виктор вздохнул.
– Мы с ребятами часто играем в футбол в манеже универа. Как-то в азарте, в пылу борьбы возник глупый, никчёмный конфликт. Я попытался его погасить, но, как часто бывает, сам же остался виноватым. Произошла мелкая стычка. Обошлось без последствий, слегка потолкались и разошлись. Но злость на одного вредного паренька всё же осталась. Сам он в заварушку не лез, но исподтишка подначивал, подливал масла в