Филарет – патриарх Московский. Часть 2. Михаил Васильевич Шелест

      – Да, Михаил Петрович, высоко взлетел твой внук. Аж самому страшно, как окину взглядом открывшуюся ширь. Да, боюсь, больно будет падать, ежели крылья подрежут. Давно хотел с тобой поговорить, но зело занят был. Государь не отпускает. Слышал, мы кабак открыли на Болотном острове? Сейчас только оттуда.

      – Слышал-слышал, Фе… Э-э-э… Фёдор Никитич.

      – Федюня, деда! Федюня! – расплываясь в улыбке поправил Попаданец.

      – Слышал, Федюня. Слышал и то, что его тебе на откуп дали. Правда?

      – Правда, деда. Вон деньги считаю и со сказкой сверяю. За всем глаз да глаз нужен. Контроль и учёт, так сказать. Ну, ты меня понимаешь, сам ещё при большем хозяйстве.

      Они помыли в тазу руки и сели за стол. После сытного «рабочего» ужина Фёдор лишь поковырял пирог с крольчатиной, запивая его ягодным горячим морсом, а Головин накладывал себе от души. Он сильно перенервничал и сейчас прятал возбуждение за показным голодом.

      – С утра маковой росинки не было, – наконец выдохнул он после ополовиненной зараз солидной плошки холодца.

      От хрена у него по щекам обильно текли слёзы и капало с носа. Утеревшись полотенцем, Михал Петрович откинулся спиной на спинку стула. Его постепенно отпускало. Он успокоил мысли и, когда понял, что может говорить, начал:

      – Хотел, Фёдюня, напомнить наш уговор, что по весне случился.

      Головин промокнул ещё раз нос и глаза и внимательно глянул на внука, «помнит ли?». Фёдор не подвёл. Кивнул.

      – Ты про англичан? – спросил он. – Помню, как же. Помню и то, что просил тебя свести их со мной для обсуждения величины оплаты.