Даруль Китаб. Книга I. Фальсафы. Марат Русланович Мурзабеков
ограниченность порождает дерзкую отвагу, а трезвый расчет – нерешительность…Мы – единственные, кто не по расчету на собственную выгоду, а доверяясь свободному влечению, оказываем помощь другим…Кто не заботится о будущности детей, тот не может принимать справедливые и правильные решения на пользу своих сограждан… И наконец, если мне надо вспомнить о доблести женщин…, то я подведу итог, ограничившись кратким советом…та женщина заслуживает величайшего уважения, о которой меньше всего говорят среди мужчин, в порицание или в похвалу».
Как органично слышалась бы подобная речь в устах исламского правителя, произнеси он её жителям Медины, Багдада, Дамаска или Кордовы. Сколько сходных напутствий звучало в проповедях и учениях праведных халифов, которые задавали векторы общественных и политических взаимосвязей среди своих подданных. Будучи продолжателями наследия пророка, они передали его будущим поколениям, словно завещание, формируя историю от первой мусульманской общины до возникновения халифата. В чём же состояло это наследие?! Быть монолитным единством, скреплённым благонравием и терпимостью друг другу, быть активными и трудолюбивыми, бороться с бедностью, проявлять мужество и стойкость, быть готовым пожертвовать личным благом, ради блага общественного, жизнь и честь неприкосновенны, уважение к женщинам неприкосновенно…Те же принципы, тот же призыв, те же воззрения, но лишь одно отделяет их друг от друга – античная аристократия служила символической власти мифических «богов», придуманных и воспетых поэтами, а праведные халифы служили Одному, Единственному, Истинному Богу, жили под Его властью и правили по Его Писанию, или по крайней мере, старались это делать.
Впервые Перикл в своей речи дал свойство «демократии», как системной формы управления обществом: выборность власти, избрание достойных, принятие важнейших решений посредством политических дебатов, общее благо, как высшая цель государственного правления и так далее. Из всего этого следует, что греки в полисах не считали государство чем-то «над ними стоящим», для них государство – это «Мы». Грек не скажет: «Они там решили», он скажет: «Мы так решили». Они создают систему, когда государство становится общим достоянием, при котором каждый сопричастен к формированию политической воли и к принятию политических решений.
Много позднее Томас Гоббс в своём «Левиафане» опишет принципиально иной тип государства – «государство над народом». Он представит его в образе ужасного чудовища по имени Левиафан, которое подавляет и держит в страхе население. Так, основываясь на этом страхе и на инстинкте к самосохранения людей, он несёт им порядок.
Такое государство было абсолютно чуждо грекам. Обладая мужеством и стойкостью, они не сражались по принуждению. Лозунги, основанные на таких понятиях, как «родная земля» или «этнический патриотизм», выглядели для них совершенно пустыми. Единственное за что стоит бороться и отдать свою жизнь