Граф Суворов. Иван Шаман
в виде клинка. День открытий! Не помню, чтобы у мальца были татуировки, родимые пятна или другие отличительные черты.
– Знак мечника? – хмыкнул старик Суворов и, шагнув ко мне, взял руку жесткими мозолистыми пальцами. Я словно в тиски попал, хотя тут больше не вина деда, а общая слабость организма, который удавалось держать в вертикальном положении только постоянным подпитыванием праной.
– Сила никогда не ошибается, – сухо заметил Роман.
– Ну, с этим я мог бы поспорить, сынок, – снова хмыкнул глава семейства. – Уж сколько ублюдков, садистов и маньяков с силой мне пришлось повидать. Юлианна была далеко не худшей из них. Но раз в нашем роду появился дарник, то и его воспитанием придется заняться со всей строгостью.
– Отец… – попробовал вновь возразить Роман, но под строгим взглядом князя лишь вытянулся по струнке.
– Не спорь. Это шанс и для этого малыша, и для нас, – чуть смягчившимся тоном произнес Суворов. – К слову, юноша, как вас называть? Оставить имя, данное вам матерью, неуместно. Это вызовет слишком много вопросов. Дать новое без богослужения мы не сможем…
– Если позволите. Вивек, – попробовал предложить я, но старик тут же поморщился, явно давая понять, что такого выбора у меня не будет. – Викториан?
– Да-да, Максимилиан Цезарь, – хмыкнул Роман, уловив настроение отца. – Может, Борислав? В честь приемного отца?
– Ратибор или Яромир? – пробормотал князь, глядя на меня.
– Я не против, чтобы мое имя было попроще. Алексей, Александр… может, Николай? – решил я пойти в другую сторону.
– Деда вспомнил? – недобро сверкнул глазами старший Суворов.
– Не пристало позорить имя великого предка, – покачал головой Роман.
– Какого предка? Александра Васильевича? Так он же не ваш предок, как я понял, – с удивлением произнес я, глядя поочередно то на Романа, то на его отца.
– А может, шкет и прав. Худой, можно сказать, что и тощий, немощный… каким был в начале своего пути предок, – недобро усмехнулся глава рода. – Пусть будет так. Я, Мирослав Васильевич Суворов-Рымникский, нарекаю сего отрока Александром Брониславовичем Суворовым. Не посрами гордого имени. А теперь – иди.
– Позвольте, – сказал я, и на меня недовольно посмотрели уже оба мужчины. – Кхм. Хоть предок и говорил держать живот в голоде, а голову в холоде, вряд ли он говорил о полном голодании, а у меня с утра ни крошки во рту не было.
– Хм, а малец и в самом деле не дурак. И кое-что слышал. Денщика ему выбери, неболтливого, – распорядился Мирослав. – Со знанием языков, истории и прочего. Из офицеров.
– Слушаюсь, отец. Есть у меня один на примете, – кивнул Роман. – Вернусь через полчаса. Идем, Александр.
Почти секунда потребовалась, чтобы понять, что обращаются ко мне, а потом еще три, чтобы, чуть пошатываясь, двинуться следом за «дядей». Тело слушалось, хоть и совершенно отвратительно. Прокачивая энергию по меридианам, я смывал боль с дубеющих мышц и невольно разрабатывал