Месяц на море. Наталия Миронина
промолчала о том, что подруги матери все имели высшее образование, владели квартирами и машинами. Просто были одиноки.
В это же время произошла комичная история со сватовством. Все тот же Колманович как-то подошел к Сергею Мефодьевичу и сказал:
– Слушай, у меня есть знакомая. Очень хорошая дама. Образованная, красивая, вкус есть и… хозяйка хорошая. Просит познакомить с мужчиной.
– А что это она такая замечательная и одна? – с подозрением спросил Колесников.
– Овдовела, – запросто ответил Колманович. Колесников задумался. Он не мог не признать, что все время, пока болела Вера, Колманович вел себя безукоризненно: не задевал словом, интересовался здоровьем, предлагал помощь и даже деньги. Казалось, острослов, балагур и насмешник вошел в положение коллеги. «А может, и вправду познакомиться? – подумал Сергей Мефодьевич. – Одному ужасно тоскливо».
– Да, – ответил он Колмановичу, – встречусь с ней.
– Отлично! – обрадовался тот. – Вот ее телефон. Звони, только не очень поздно. Все же она работает.
Колесников выжидал два дня. Потом сходил в парикмахерскую, сделал себе любимую «военную» стрижку, побрил шею, удалил волосы в носу и отправился на свидание.
Женщина – ее звали Леной – и впрямь была хороша. Ничего яркого, но черты лица милые – аккуратный носик, глаза зеленые, верхняя губа чуть вздернута. Встречались они в кафе, и пока она читала меню, он просто залюбовался ею. «Какая славная!» – думал он и чувствовал, что его охватывает волнение.
– Можно мне мороженое с вареньем? – спросила Лена.
– Конечно, можно. Но мне хочется вас покормить. Надо, чтобы вы съели что-нибудь существенное. Вон вы какая худенькая!
– Что вы! – улыбнулась застенчиво женщина. – Это я так одета. Одежда чуть свободная.
– Вы прекрасно одеты, – с энтузиазмом одобрил Колесников ее наряд. И тут же изложил свою точку зрению на женскую моду. – Понимаете, я люблю во всем умеренность… И скромность. Что это за мода с брюками, висящими ниже…
– Попы, – подсказала Лена и покраснела.
– Да, – Колесников увидел румянец на щеках женщины и совершенно потерял голову, – именно.
Он хотел еще что-то сказать, но не смог. «Так. Нужно сделать в доме генеральную уборку и пригласить ее. Не в гостиницу же вести!» – думал Сергей Мефодьевич.
Остаток вечера он невнимательно слушал ее рассказ про умершего мужа, про работу, про любимого художника и любимую музыку. Все эти детали ему были уже не очень интересны – перед ним была милая, притягательная женщина. Он совершенно растаял от ее сексуальности. Колесников, правда, про себя назвал это «уютом и нравственностью». Провожая ее до метро, он взял с нее слово, что она приедет к нему в гости.
В этот же вечер Сергей Мефодьевич, начиная генеральную уборку, первым делом вытащил из шкафа упаковку нового дорогого постельного белья.
В день их свидания в квартире Колесникова все горело, блестело, сверкало. В ванной