Кадота: Остров отверженных. Лисавета Челищева
частичка тела ныла от боли, отголоски недавнего побоища разносились по моим жилам. Яркие вспышки борьбы неотступно преследовали меня в полубессознательном состоянии. Нечеткая хищная ухмылка зеленоглазого файтера, каждый его удар и выпад все еще душили меня, отдаваясь в барабанных перепонках. Тело затекло, очнуться было, мягко говоря, непросто.
– Еще раз выкинешь что-нибудь подобное. Клянусь, я сама тебя отметелю, Ди, – сквозь пелену помутнения пробился далекий шепот Мии.
– …Миа?
Мой стон, казалось, пробудил в ней радостный возглас, и она мгновенно обхватила пальцами мою ослабевшую руку.
– Боже! Ди, я думала, ты все еще дрыхнешь, как принцесса! – ответила она со смешком, в котором слышалось облегчение.
– А, поэтому ты угрожала мне во сне? Думала, я никогда не узнаю, да? – слабо улыбнулась я.
– А вот тебе! Так пугать меня!
Я рассеянно оглядела новую обстановку, щуря глаза, приспосабливаясь к мягкому свету, лившемуся с разных сторон.
Помещение было необычным, более просторным, чем все хижины, в которых мне довелось побывать. Высокий деревянный свод крыши, мастерски обтесанный, обнажал тонкие узоры древесины и источал особый запах свежесрубленных бревен, смешиваясь с приятным ароматом развешанных повсюду травяных букетиков. Справа от меня стояло несколько пустых просторных коек, слева – еще несколько, а большую часть стен занимали шкафчики с различными баночками и инструментами.
– …Где мы?
– А куда, по-твоему, доставляют сильно избитых дуриков с несколькими сломанными ребрами и сотрясением мозга? – откликнулась Мия, добавив сарказма в интонацию.
– В ИСЕ?… Ну, наверное, в пункт утилизации?
Неловкий юмор – зачастую мой единственный способ облегчения ситуации.
– Хуже. В стационар! – буркнула подруга, осматривая многочисленные синевато-бардовые синяки на моих руках. – Чтобы изолировать несчастную глупышку. Вдруг ее дурость окажется заразной? Намеренно спровоцировать опасность на себя. Вот дуреха! – захлестнувшись эмоциями, девушка ущипнула меня за плечо, вызвав мое недовольное шипение. – Это тебе за то, что напугала меня! – обиженно проворчала она, сбрасывая с лица беспокойство, которое вскоре сменилось мягкостью в ее карих глазах. – …Ладно, неважно. Просто никогда больше так не делай! Ты не можешь проявлять свое сострадание ко всем здесь, Ди, и не ожидать, что какой-нибудь урод не заточит зубы о твою доброту.
Несмотря на накатывающуюся боль и одолевающую усталость, я не могла не улыбаться на ее заботу.
– Разве твое сотрясение мозга уже прошло? Ты чего так лыбишься как дурочка? Тебе еще предстоит провести целую ночь в этой… – Мия понизила голос, когда пожилая медсестра в белой тунике прошествовала мимо нас с подносом. – Заунылой больничке.
Миа обещала навестить меня завтра первым делом, как только проснется. Я лежала в постели, разглядывая потолок. Синяки болезненно напоминали о себе, когда я шевелилась, а осознание того, что у меня было