Кадота: Остров отверженных. Лисавета Челищева
Что это ты задумала? – обеспокоенно вопрошает Эми.
Отключаюсь от мыслей и сосредотачиваю взгляд на их лицах.
– Вы спрячетесь вон в том погребе. Я привлеку путчиста, убегу в дальнюю комнату, вылезу через окно и постараюсь отвлечь его, чтобы он погнался за мной в лес, а вы пока незаметно уведете Кира в туннель и доставите его в лагерь.
Девушки обменялись неопределенным взглядом. Но, не имея других альтернатив, поспешно закивали в знак согласия.
Когда они вместе с Киром скрылись в темноте погреба, я глубоко вздохнула, собираясь с силами.
Приготовившись, присела на корточки и пробралась к разбитому окну, откуда виднелся одинокий путчист со зловещим оскалом на вытатуированном лице. Он был лысым, одежда вся изорвана. На поясе у него висели какие-то кости.
Наши глаза на миг встретились. Путчист склонил голову. Его палец медленно направился прямо на меня.
Не теряя ни секунды, кидаюсь в коридор и ищу укрытие в крайней комнате. Дрожащими руками захлопываю за собой дверь, пытаясь забаррикадироваться.
В отчаянии бросаюсь к окну, руками хватаюсь за подоконник. В спешке моя нога за что-то цепляется, доски подо мной проседают, и я стремглав срываюсь в скрытую дыру в полу.
Боль резанула по бедру, когда я с глухим ударом шлепнулась наземь, а дыхание резко выбилось из груди.
Когда все вокруг погрузилось в гробовую тишину, дверь в комнату тихонько щелкнула, и под чьими-то медленными шагами заскрипели половицы.
По моей спине скользнул липкий холодок, страх сковал тело, когда по лачуге вдруг разнесся истошный вопль Эми, сопровождаемый злорадным хохотом, от которого помутилось в голове.
И тут меня настигло отчаяние. Путчист был там не один; рядом скрывались другие, ожидая, когда мы выдадим себя. Тот, что погнался за мной, видимо, счел, что я выбралась через окно, и, тихо напевая себе что-то под нос, прикрыл дверь, направляясь обратно.
Слезы навернулись на глаза, стоило мне осознать всю свою беспомощность. Руки задрожали, когда я прижала их к губам, чтобы подавить всхлипы.
Как только крики Эми стихли в глубине дома, я погрузилась в прострацию. Меня парализовало. Я ничего не могла сделать. Не могла ничем им помочь. Яма под досками, в которую я провалилась, была слишком глубокой, и без посторонней помощи из нее было не выбраться. Я была совершенно бесполезена, пока они погибали там в результате моего плана по нашему спасению.
Выждав не меньше часа, я убедилась, что путчистов в доме больше не было. Я не оставляла попыток вылезти наружу. Кончики пальцев стирались о грубые камни, сырая земля сыпалась мне в глаза. Бедро простреливала боль. Было темно, и я не могла разглядеть весь урон от пореза, но, судя по ощущениям, он был немаленьким.
Когда силы совсем иссякли, я рискнула и стала звать на помощь.
И тут вдруг услышала, как в соседней комнате скрипнули половицы. Я затаила дыхание, опасаясь, что это могут быть вернувшиеся путчисты.
Звуки шагов стихли, и в отверстии