Арктическая академия. Гроза Севера. Сергей Баранников
показалось, что мы едем в сторону столба дыма, и я не ошибся. Машина свернула на улицу, и остановилась возле пожарища. Помимо нас здесь уже была машина пожарной службы и стражи порядка.
– Вот, полюбуйтесь, господин Гронский, – произнёс начальник полиции Мурманска и протянул пачку с обгоревшими с краёв листовками. – Следующей своей целью эти негодяи выбрали вашу академию, именно поэтому я и просил вас явиться сюда.
Гронский повертел в руках листы бумаги и протянул их мне. Я увидел уже знакомую эмблему осьминога, а ниже текст, который рассказывал обо всех недостатках Арктической академии. Увы, часть листа сильно обгорела, и я не мог прочесть весь текст, но там было и о купании нагишом на посвящении в студенты, и о подпольном турнире, и о нашей дуэли с Колмыкиным.
– Выходит, мы опоздали, – заметил Борис Ефимович. – Те, кто стоял за печатью этих листовок, поняли, что их раскрыли и замели следы. Другое дело, что такие мерзавцы находятся среди нас, возможно, мы видимся с ними каждый день и не понимаем что они нам враги.
Следующий день не принёс ничего нового. Занятия завершились, и даже Платонов не доставал тренировками, хоть я и ещё с полсотни однокурсников всё равно заходили на тренировочную площадку, чтобы размяться и поддержать форму. По факту сейчас в академии нас удерживало лишь ожидание окончания учебного года, которое из-за сорвавшейся экспедиции застало нас на три дня раньше.
Наконец, всех оповестили, что Гронский собирает студентов и преподавателей в актовом зале. Ректор долго собирался с мыслями, прежде чем выступить с итоговой речью и завершить учебный год. Когда он начал говорить, я понял в чём заключалась загвоздка. У Бориса Ефимовича нашлось несколько важных объявлений и сильных слов:
– Глубокоуважаемые коллеги, студенты, друзья! Первый год работы академии нельзя назвать лёгким. У нас было много сложностей, которые пришлось преодолевать. Каждый из нас допустил массу ошибок по вине недоброжелателей, но это ещё раз доказывает, что мы идём в правильном направлении. Именно поэтому нам следует быть более осмотрительными, не поддаваться на провокации и уловки врага. Надеюсь, каждый из вас усвоит этот урок, и в следующем году мы обойдёмся без происшествий.
Борис Ефимович взял небольшую паузу, чтобы перевести дух и незаметно перешёл к организационным вопросам:
– Я хочу предупредить вас об изменениях в расписании учебного года. Отныне, чтобы избежать неприятных ситуаций, которые подбрасывает нам погода, и чтобы наладить учебный процесс, экспедиции мы будем проводить в августе и июне. Это значит, что практике посвящены отдельные месяцы, а учебные семестры растянутся на четыре месяца каждый и позволят нам передать вам ещё больше знаний и навыков. Январь и июль будут для вас месяцами отдыха. О цели для следующей экспедиции для вашего курса вы узнаете по возвращении в академию.
– Это что, получается, теперь десять месяцев торчать в академии? – расстроился Родион.
– Привыкайте, господин Серафимов! – ректор остановился, чтобы обратить внимание на