Поцелуй смерти. Элис Вайлд
ее за то, что она выдает меня за такого человека, как лорд Пейн. Как только отцу станет лучше и он сможет выслушать меня, я буду умолять его не выдавать меня замуж за этого мужчину.
Мерельда делает шаг вперед, указывая на меня пальцем, словно она хочет донести с его помощью свою мысль.
– Ты должна быть благодарна, – начинает она, – я могла бы выкинуть тебя на улицу, положить под первого встречного, который согласится взять тебя, если бы…
Я больше не могу слышать ни единого слова из ее уст. Она просто наконец-то избавляется от меня, как пыталась сделать это последние шесть лет.
В уголках глаз горит. Я бросаю последний взгляд в ее сторону, прежде чем развернуться и выбежать из столовой.
Слезы застилают мне глаза, когда я пробегаю через весь дом и вылетаю во двор через заднюю дверь, неуверенная в том, куда вообще несут меня ноги. Не то чтобы это имело хоть какое-то значение. Куда бы я ни отправилась, рано или поздно она найдет меня, если действительно этого захочет.
Каким-то образом я снова оказываюсь в разрушенной мастерской отца.
Только она уже вовсе не разрушена.
Я молча оглядываю комнату. Весь вчерашний хаос и бардак исчезли. Некогда опрокинутые банки теперь расставлены по своим местам, битое стекло сметено, и единственным напоминанием, что здесь все-таки что-то произошло, служат лишь пятна – слишком стойкие, чтобы их можно было так легко удалить.
Кто бы мог это сделать и у кого нашлось столько времени на это?
Я прохожу дальше в комнату, и мой взгляд падает на мольберт в дальнем углу.
Моя картина.
Она исправлена, или, по крайней мере, кто-то пытался ее исправить. Конечно, она очень далека от совершенства, но некогда размазанные штрихи масляной краски приобрели слегка знакомые формы.
Глядя на картину, я нахожусь в смятении, мой разум наполняется туманными предположениями.
Может, это отец пришел сюда посреди ночи и все исправил? Сомневаюсь, ведь у него нет на это времени, а сил и подавно, тем более сейчас.
Бросив еще один взгляд на остальную часть мастерской, я прижимаю пальцы к вискам. Сознание еще сильнее затуманивается от тяжелого запаха скипидара, наполняющего комнату.
Должно быть, я в бреду и просто не могу сейчас ясно мыслить и даже видеть.
Мне нужно отдохнуть, а завтра я найду способ поговорить с отцом о мастерской и о браке с лордом Пейном.
Лучи позднего утреннего солнца юрко пробиваются сквозь окно в конце коридора, пока я расхаживаю взад и вперед рядом с отцовской спальней.
Мерельда со слезами на глазах нервно поднимает подол юбки и усаживается на стул рядом. Мы молча ожидаем, что скажет доктор.
Меня подняли ни свет ни заря, чтобы я привела врача, когда дыхание отца, как ей показалось, стало слишком затрудненным. Мне неприятно это говорить, но я благодарна ей за скорость мышления… даже если это означало, что она вырвет меня из кровати и заставит мчаться в город по темноте.
Минуты тянутся неимоверно долго, но в какой-то момент