Два жениха и одна невеста. Кейт Уокер
ножками. Рия, которая была его другом, с кем он делился своими секретами, превратившаяся из прелестной девочки в не менее прелестную чувственную женщину, стала вдруг той, которая вместе со своим отцом и семьей вонзила нож ему в спину и разрушила жизнь его матери.
– Что касается колонки сплетен, я уверен, что еще большую сенсацию вызовет новость о том, что великая герцогиня Хонория Мария Эскалона была насильно выдворена из офиса «Сарова интернэшнл». Я могу даже представить придуманные журналистами версии твоего изгнания.
– Нет великой герцогини, – не задумываясь, выпалила Рия. – Таковой больше не существует.
– Что?
Алексей замер. На одну-две секунды смущение затуманило его удивительные глаза. Озадаченный, со сдвинутыми от удивления бровями, он слегка наклонил голову набок. Это зрелище заставило сердце Рии сжаться от боли.
Раньше Алексей часто так делал. Когда они были детьми – точнее, она была ребенком, а он был на шесть лет старше, – если он смущался или не знал, как поступить, у него между бровями появлялась маленькая морщинка, а голова наклонялась так же, как сейчас.
– Лексей, пожалуйста. – Это имя слетело с языка автоматически. Такое знакомое и любимое имя. Так она раньше его называла.
Но это была роковая ошибка. Рия знала, что малейшая попытка приблизить Алексея к себе произведет противоположный эффект.
Его тело напряглось, голова выпрямилась и откинулась назад, подбородок вздернулся. Вся поза выражала злость и отторжение. Глаза Алексея вспыхнули, рот сжался.
– Нет, – сказал он твердо и грубо. – Нет. Я не желаю ничего слышать. Почему я должен это делать, если ты и вся ваша семья отвернулись от моей матери – и от меня – и выбросили нас из страны с позором. Мою мать позор преследовал до самой смерти.
– О, но…
Рия умолкла. Слова растворились, сгорели в пламени ярости, которую он обрушил на нее. Ей показалось, что ее кожа обожжена.
Было очевидно, что Алексей не собирается разговаривать ней. В спешке она схватила свою сумку и открыла ее.
– Это для тебя… – Рия протянула ему бумаги, которые она бережно сложила, готовясь к поездке. Документ, наличие которого она проверяла каждые несколько минут по дороге в офис Алексея, был на месте.
Его взгляд переместился на то, что она держала в руках, и выражение лица стало каменным, когда он взял верхний лист. Печать говорила о том, что это важный документ.
– Ты знаешь, что твоей матери были нужны доказательства законности ее брака, – продолжила она и в ответ получила короткий кивок. Взгляд Алексея все еще был устремлен на документ.
Он стоял неподвижно, как статуя, а у Рии немел язык, когда она пыталась выговорить слова. Если бы кто-то другой мог выполнить эту жизненно важную миссию… Но она сама вызвалась, несмотря на то что министры смотрели на нее с подозрением. Это подозрение было естественным после того, как ее отца арестовали. Но они не знали даже половины всего. Рии была известна вся правда, но она не посмела