.
его эскорт на торжественный ужин в Айдахо. В смысле, не то чтобы эскорт, но, ты понимаешь, наготове. Я тоже притормозил и съехал на обочину чуть позади них. Притворился, что ищу что-то на карте. Я думал, он сейчас велит водителю выйти из машины минут на десять, полюбоваться видом.
– И?
– Оказалось, девица на ходу углядела оленя в лесу и Кеннеди хотел на него посмотреть.
– Ты повесил микрофон на водителя?
– Нет. На девицу. Но, – он пнул письменный стол, – nyet, полный ноль. Похоже, Кеннеди по правде втюрился в эту самую Джулию Гудвин.
Он тихо присвистнул.
– Совсем не то, на что нацеливался Гувер, но все же… не лишено интереса для Бюро. Скажем так: указывает, что сенатор «влюблен».
Хардинг подался вперед, чтобы получше рассмотреть отпечаток, подвешенный для просушки над ванной. Можно забыть о перипетиях любовной жизни сенатора. Эта фотография его молодой жены – нечто из совершенно иной оперы и, возможно, гораздо ценнее любого нечеткого снимка Кеннеди в дверях секретаршиной квартиры. Скромняжка, католичка, кандидатка в первые леди тайно поддерживает грязную, извращенную книгу.
Случись утечка информации, американцы скорее простят симпатичного президента с приятной внешностью, неравнодушного к хорошеньким девушкам, чем первую леди – любительницу грязных книжонок. Гувер поймет это немедленно.
И еще он поймет, что жена Кеннеди может неведомо для себя сыграть на руку Бюро. Незачем трудиться, рисковать. Она сама подставит ножку мужу. Можно сесть поудобнее, расслабиться и смотреть, как сенатора вышибает из предвыборной гонки его кандидатка в первые леди, тайно рискующая ради скандальной антиамериканской книжки.
Это вполне реально.
Директор Бюро, его помощники и заместители при помощи агентов собрали свыше 400 000 досье на неблагонадежных американцев. Кроме того, каждого сотрудника федеральных учреждений теперь проверяли на возможную нелояльность, отклонения, потенциальный риск. Политики и их семьи тоже были под колпаком. Их расследовали долго и тщательно, как никогда.
Печь для сжигания бумаг в подвале штаб-квартиры ФБР обслуживал человек по имени Иона. Столб дыма от бесконечных документов, просмотренных и сохраненных в памяти старшими чинами ФБР, поднимался высоко над Капитолийским холмом. Иону наняли давным-давно – еще четырнадцатилетним мальчиком – за то, что он не умел читать. И с тех пор он трудился не покладая рук.
Призрак неблагонадежной первой леди – с грязной книжонкой прокоммунистически настроенного писателя, напечатанной ренегатом-издателем, – распалит воображение Гувера.
Молодая супруга сенатора красива, но неброской красотой. На фото ее широко распахнутые глаза были в резком фокусе. Сверкало обручальное кольцо на пальце. Кисти крупные для женщины. Ногти заметно обкусаны. На руке, сжимающей книгу, выступили жилы.
Он пошлет тайные звукозаписи и фото со слушания – особенно Барни Россета и профессора Триллинга, – как велено, директору