Благодать и стойкость. Путешествие сквозь жизнь и за ее пределы. Кен Уилбер

      Предисловие к третьему изданию

      [1]

      Сейчас, когда я пишу эти строки, со дня смерти Трейи прошло уже тридцать лет. И все же у меня ощущение, будто мы еще были вместе буквально вчера. В каком-то смысле так и есть. Не потому, что события, которые мы совместно разделили, все еще ярки и наполнены красками (хотя это так), а потому, что они буквально вневременны.

      Мне всегда казалась очень забавной история нашего знакомства, хотя это и что-то вроде «шутки для своих». Я гостил в красивейшем доме Фрэнсис Воон и Роджера Уолша в калифорнийском городе Тибьюрон. На дворе стоял 1983 год, и к этому времени я профессионально занимался писательской деятельностью уже чуть больше десятилетия. Свою первую книгу, «Спектр сознания», я создал, когда мне было двадцать три года. Она получила необычайно большой и на удивление радушный отклик от читателей со всего мира. Это катапультировало меня – по сути, когда я еще был юношей – до статуса незначительной мировой знаменитости. Я продолжил писать примерно по книге в год, обретая все большую известность с каждой публикацией (по крайней мере, в узких кругах – сообществе любителей трансперсональной психологии). И вот двенадцать лет – и десять книг – спустя я приехал в гости в Тибьюрон, к Фрэнсис и Роджеру; оба были одинаково известными основоположниками этой науки.

      Трансперсональная психология была известна как «четвертая сила» психологии. Первые три (бихевиоризм, психоанализ и гуманистическая психология) – самые крупные и наиболее влиятельные школы, существовавшие на тот момент. Четвертая была основана гениальным американским психологом Абрахамом Маслоу. К тому моменту он уже основал «третью силу» – гуманистическую психологию, как раз для того, чтобы обеспечить появление более масштабного и всеобъемлющего взгляда на науку о разуме, чем тот, которого придерживались первые два весьма ограниченных подхода. Однако Маслоу обнаружил, что даже гуманистическая психология слишком узка: она не создавала достаточного поддерживающего пространства для включения по-настоящему высоких потенциалов человеческого бытия, таких как пиковые переживания и измененные состояния сознания, а также тех, которые можно назвать духовными, по крайней мере в смысле распространенного сегодня словосочетания «духовный, но не религиозный»[2]. Поэтому Маслоу и основал «четвертую силу»[3]. Именно в этой сфере исследований я и обрел известность, и весьма быстро. Как показали последующие события, «духовной, но не религиозной» силе было суждено с самого начала удивительно глубоко влиять на наши с Трейей отношения.

      А вот в чем состояла эта «шутка для своих»: я гостил у Фрэнсис и Роджера примерно год, и, поскольку я был холост, весь год они с сознанием своей ответственности подыскивали мне в пару ничего не подозревавших кандидаток. Мне постоянно казалось (по крайней мере, так вспоминается), что Роджер, всегда, скажем так, воплощавший в себе типаж «настоящего мужчины», знакомил меня с женщинами, которые были ослепительно красивы, но не особо интересовались той академической работой, которой я занимался. А Фрэнсис, будучи полной противоположностью того типа, к которому принадлежал Роджер, всегда подбирала для меня женщин, которые могли бы оказать «хорошее влияние на мою душу». Роджер отбирал для меня дам, чья сияющая красота будоражила тело; Фрэнсис же находила мудрых и обогащающих душу. Первые были хороши для тела, вторые – для души. Однажды Роджер пришел ко мне и сказал: «Я нашел для тебя идеальную женщину. Не понимаю, почему я не вспомнил о ней раньше. Ее зовут Терри Киллам (таким было имя Трейи в тот момент)». Заранее зная, что это наверняка означало, я подумал: «Что ж, спасибо, конечно, но, наверное, я пас». Затем, три дня спустя, пришла Фрэнсис и тоже сказала: «У меня для тебя есть идеальная женщина. Не понимаю, почему я не вспомнила о ней раньше. Ее зовут Терри Киллам». Этот момент я помню во всех подробностях. Без малейших колебаний я посмотрел на Фрэнсис и сказал: «Я женюсь на ней». Такими были первые три слова, которые вырвались из моих уст в адрес Трейи. Серьезно, Роджер и Фрэнсис согласны друг с другом? Я осознал, что это, должно быть, ослепительно красивая женщина, хорошо подходящая для моей души. То и другое было серьезной недооценкой реальности.

      Я уже упомянул, что «духовная, но не религиозная» динамика занимала центральное место в наших отношениях. Когда кто-то хотя бы просто пытается завести разговор на подобную тему, есть по меньшей мере сотня способов сделать это так, чтобы все прозвучало слишком сентиментально, слезливо и патетично. Я попытаюсь ограничиться лишь двумя или тремя из этих ужасных ошибок. Да, эта динамика явно присутствовала в наших отношениях с самого начала. И дело не столько в том, что это была «любовь с первого взгляда», – пусть я и вправду сразу влюбился в физическую красоту Трейи. Почти каждый человек считает своего романтического партнера необъяснимо восхитительным, и от